Когда отец ушел, оставив меня наедине с Хьялдуром, после долгих объяснений того, что мне можно есть и что нельзя (будто бы древний врачеватель сам этого не знает), мы наконец остались с друидом наедине. Скромно стояла у порога, переминаясь с ноги на ногу, когда он наконец пригласил присесть за стол.
– Не могу, – посмотрела на него снизу вверх.
Еще несколько секунд он не мог понять, в чем же заключается проблема, пока наконец не вспомнил о том, что мне от роду всего год. Аккуратно взяв меня за подмышки, усадил на стул. Но даже так моя голова оказалась ниже столешницы. Ударив ладонью по лбу, Хьялдур вскочил со своего места и пошел что-то искать. Вернулся с огромной шкурой, которую сложил в два раза и подложил на стул, чтобы я оказалась повыше.
Ситуация, если подумать, максимально странная – годовалый ребенок и взрослый, наверное, даже стареющий друид сидят друг напротив друга и не знают, как начать разговор. Где-то снаружи дятел стучит по дереву. Слышен шорох листвы, в которой гуляет ветер, и иногда издается скрип вековых деревьев.
– Ладно, – вздохнул Хьялдур. – Скажи мне, Майя…
Он будто бы думал, как правильнее подобрать слова, и в своих раздумьях забрел в такие далекие дебри своего разума, что перестал смотреть на меня, вместо этого разглядывая потолок.
– Да? – попыталась отвлечь его.
– К-хм. Да. – кивнул и снова посмотрел мне в глаза. – У меня есть вопрос, на который только ты можешь мне ответить.
– Я отвечу.
– Скажи мне, Майя, кто ты такая?
Непонимающе взглянула на него, думая, что ответить, но в итоге решила сострить:
– А ты?
– Вот оно! – друид подскочил со стула и принялся измерять шагами хижину. – Вот! Дети так не говорят! Дети не умеют так шутить!
Наконец успокоился и так же быстро сел обратно, снова уставившись на меня.
– Скажи, Майя, – снова начал он, но уже более уверенно. – Ты – та, кем тебя называют?
– Вороненок? – склонила голову набок.
– Нет, я не об этом. Ты – Майя? Дочь Борта и Хельги?
– Да… – протянула задумчиво. – Нет.
– Да или нет, Майя?
– Да и нет.
Друид нахмурился и наклонился вперед, вглядываясь в мои глаза.
– У тебя чужие глаза. Глаза ворона. Черные, как дым. У твоих мамы и папы голубые.
– У меня черные глаза? – удивленно переспросила.
Это странно, ведь и вправду не знаю, как выгляжу. Ни одного зеркала до сих пор не видела, да и даже стекол в окнах домов нигде не было.
Лекарь кивнул и снова ушел в другой конец комнаты. Там располагался стол, заваленный, как по мне, всяческим хламом вроде разных камней, емкостей и кусков ткани. Через несколько секунд он вернулся и протянул небольшой осколок зеркальца.