Вид был по-настоящему грозный. Наша деревенька не была даже видна с моря, это точно. Вниз опускалась лишь громадная природная стена из скал, из которой тут и там торчали омертвевшие корни деревьев, от которых теперь не осталось даже сухих стволов. К узкому берегу, усеянному галькой, а не песком, спускалась узкая тропа, вырубленная прямо в скалах. Не могу сказать точно, была ли она искусственной или природной. Далеко внизу, последние мужчины добрались до самого настоящего драккара. Правда, он все же отличался некоторыми деталями от того, что я помню из прошлой жизни.
Во-первых, этот небольшой корабль отличался по форме. Он не был так сильно изогнут в концах, как настоящие драккары, и выглядел не так грозно из-за этой детали. Во-вторых, на боках у него не висело ни одного щита. Возможно, дело в том, что у нашей деревни попросту не было возможности сделать столько щитов. Зато вот парус все же был, хоть и местами рваный. Он представлял из себя прямоугольное полотно серой ткани, натянутое на примитивную мачту с довольно простым механизмом управления парусом – отсюда видела только четыре длинных веревки. С боков корабля в ледяные темные воды, пенящиеся от ветра, опускались длинные весла. По меркам этого мира, думаю, это судно можно было назвать быстрым, учитывая аж два способа набрать скорость.
Пока разглядывала корабль, не заметила, как женщина сильнее сжала мою маленькую руку, а другой ладонью мяла подол длинного платья. Посмотрела на нее, но мать, казалось, даже и не заметила этого взгляда. Все, что она видела, это мужчины, уплывающие в далекие земли ради грабежа, и мой папа, ее муж, был среди них. Как ни посмотри, это было опасным предприятием, и её волнение можно было понять.
Впрочем, я не переживала. Отец был не из робкого десятка, да и по телосложению напоминал скорее медведя, нежели человека, особенно в этой грубой шубе из шкур. Если в этом мире есть кто-то крупнее мужчин из нашего народа, то пожму этому человеку руку, а затем убегу в страхе. Огромные они, огромные! Здоровенные, бородатые и злые, потому что им всем нужно прокормить свои семьи.
– Пойдем, мам. Пойдем, не нужно провожать, – сказала, потянув ее за руку в сторону деревни.
Она с трудом оторвала взгляд от корабля, медленно отчаливающего от каменистого берега, и слабо кивнула в ответ. Над нами, в сером осеннем небе, сгущались тучи, и когда мы пошли обратно в деревню, пошел крупный, безветренный снег.
* * *
Зима, как и всегда, наступила быстро. Некоторые из оставшихся мужчин в это время года ходят к морю с острогами, чтобы поймать немного рыбы. Мать выменивает ее на наше зерно, чтобы только я хорошо кушала. А я и не против, это вполне честный обмен. Во всяком случае, пока не наступила ежегодная пора сбора налогов.