– Не интересует. – перебила его. – Как далеко до Скагена?
– Четыре дня на ногах, вороненок.
– А в цифрах?
– Четыре дня, – он вскинул бровь, непонимающе глядя на меня. – Я ведь ответил.
– Ты не понимаешь! – этот разговор начинал порядком злить. – Как измеряется расстояние? Сколько будет в цифрах?
Друид молчал. С надеждой смотрела на него, но во взгляде мужчины читалось лишь полное непонимание.
– Хьялдур, как измерить расстояние?
– Четыре д…
– Я не спрашивала про время!
Шаман мгновенно замолчал и стал смотреть на меня, а я лишь меряла хижину шагами. В голове крутилась очевидная, но странная мысль – эти люди не имеют единиц измерения расстояния, длины и всего с этим связанного. При этом они вполне успешно плавают на кораблях на юг и грабят местных. Как это у них получается? Неужели они и правда измеряют расстояние в днях?
– Хьялдур, ты не думаешь что это глупо?
– Глупо? Почему же?
– У людей разные ноги, понимаешь? А если туда пойду я? Сколько я буду идти? Не четыре дня, ведь я быстро устаю.
Он задумался над моими словами. Наконец-то, мыслительный процесс пошел!
– Но зачем тебе в Скаген, Майя?
Твою мать. Звонко влепила себе ладошкой по лбу и огорченно вздохнула, глядя на друида. Он до сих пор не понимает, что имею в виду.
– Мне и не нужно в Скаген! Встань!
Друид послушно встал.
– Пройди от одного конца дома до другого. Сколько шагов у тебя это займет?
Мужчина нахмурился, но медленно, считая шаги, пошел по хижине. Насчитал шесть шагов.
– Смотри, – теперь по хижине пошла я, – десять, девять…
Вышло шестнадцать.
– Эта хижина размером в шесть твоих шагов. Но если брать мои шаги, то их будет шестнадцать. Понимаешь?
Он кивнул. Нихрена не понял, и это было заметно.
– Но что если нужно посчитать точно? Чтобы все могли использовать одну и ту же меру, как с зерном?
– Ты предлагаешь взять за меру расстояния чьи-то шаги?
Довольная собой, улыбнулась.
– Не-а! – весело ответила. – Мы придумаем другую меру!
Друид улыбнулся и весело засмеялся, а затем ласково потрепал по голове. Недовольно покосилась, и он тут же одернул руку. Нечего мне прическу портить, косу заплетать очень больно!
– И что же будет мерой? – спросил, улыбаясь.
Ему нравилась моя идея, это было заметно по широкой улыбке и искорке в глазах. В конце концов, он был ученым человеком, по меркам этого мира, и страсть к новым знаниям и открытиям была в нем непреодолимой.
– Узнаешь вечером. А сейчас сладенького хочу!
Улыбка мгновенно исчезла с его лица, и он устало вздохнул. А что поделать, за знания, накопленные за тысячи лет, надо платить. Вскоре я уже уплетала за обе щеки хлеб с медом, который достался друиду ценой множества пчелиных укусов и слез боли. Не мои проблемы, впрочем, я сладенького хочу.