Задав этот риторический вопрос, который последнее время мучил и Литвиненко, командор степенно удалился. А его помощники, вооруженные автоматами заняли свои посты у всех дверей на некотором отдалении от стола, всем своим видом показывая, что разговоры собравшихся их нисколько не интересуют.
Дождь за окнами усиливался. Вдалеке загромыхал гром, и сверкнули всполохи многочисленных молний. Люди за столом сидели притихшие, каждый погрузившись в свои нерадостные мысли. Аппетита не было ни у кого. Надвигалась гроза.
Стихия скоро разбушевалась, и начался сильнейший ливень, который сопровождался штормом. Огромный теплоход не обращал внимания на бурю, плавно покачиваясь на волнах. В салоне-гостиной потихоньку завязался разговор. Оставшиеся за столом люди, старались не акцентировать внимание на своем бедственном положении. Сейчас всех занимала другая тема. Тема, которая обещала стать настоящей сенсацией при благоприятном развитии событий.
– Нужно как можно скорее донести эту весть до Трои, – неистовствовал Литвиненко, его белокурые волосы растрепались, но он не обращал на это внимание. В душе он завидовал Аугенталлеру, что именно ему удалось войти в настолько глубокий контакт с исчезнувшей цивилизацией, и поэтому злился еще больше, – здесь же необходимы полномасштабные исследования! Промедление – смерти подобно! Потом, боюсь, будет поздно.
– Для начала нужно выпутаться из сложившейся ситуации, – парировал Кассиус Галлосиус, с тревогой поглядывая на Принца. Но юноша тоже был возбужден открывающимися перспективами.
– Я лично назначу экстренное заседание комиссии по изучению неразвитых планет. И потребую большие инвестиции для Тихого Омута. Здесь нас может ожидать настоящий прорыв. Это ж надо – какая разновидность разумной жизни!
– Извращенная и страшная разновидность разумной жизни, – вставила княжна Долгополова, при каждом вздохе ее шикарное платье в области груди равномерно высоко поднималось, – как представишь, что чувствуют эти несчастные…. Брр…. А вам Принц стоило бы задуматься, что с вами может произойти дальше.
– Думаю, ничего страшного, – легкомысленно отмахнулся Алексиус Амвросий, – в крайнем случае, отец заплатит выкуп, а потом найдет этих негодяев и показательно сурово накажет. Единственное, что меня волнует, – Принц сразу погрустнел, – так легко проводить исследования мне больше дозволено не будет.
– Аугенталлер уже заявил, что выкуп его не волнует, – отреагировал Накамура, – и мне страшно представить, что ему на самом деле надо.
– Завтра он обещал все рассказать, – заметил на слова доктора Литвиненко, – но я тоже полагаю, что все не так просто в сложившейся ситуации. Самое неприятное заключается в том, что мы ничего не можем поделать. Мы безоружны, под надежной охраной, без связи и транспорта. Сидим здесь, слушаем завывания ветра и перестук дождя, вкушаем аромат дорогих вин и наслаждаемся кажущимся благополучием, – он саркастически усмехнулся.