— Не интересно, оттого и не спрошу, — ответила сдержанно.
Усмехнулся господин Аедан, а не сказал более ничего. Оно и понятно — злая я, глаза сейчас зелёные, а душа стылая. Но прошлое это прошлое, отпусти и забудь. Вот и я — отпустила и забыла.
Всё забыла, только отчего-то, всё равно на аспида злая почему-то. Правду, конечно, сказал, но бесит!
* * *
Я сменила одну тропу заповедную на другую, кружным путём пошла, чтобы мимо болот пройти — там и так сейчас сутолока, а тропа моя заповедная в месте, где проходит, время то замедляет. И оно можно бы и пройти, да не хотелось болотникам с болотницами мешать. Итак натерпелись-намучались, меня им ещё не хватало.
— Отчего кружим? — поинтересовался невзначай аспид.
— По границе болот идём, не хочу напрямик, — ответила ему, о болотном народе думая.
Тяжело им сейчас, ох как тяжело.
И вот идем с аспидом, а тот возьми и спроси:
— Скажи, хозяйка лесная, а не изумилась ли ты количеству болотников, да тому, что прибыли быстрёхонько?
Оглянулась на него через плечо, плечами пожала, да и ответила:
— Аспид, сколько раз тебе говорить — это Заповедный лес. Здесь не спросят, откуда ты пришёл. Не будут терзать вопросами, как без крова, без дома остался. Здесь не осудят, не упрекнут, и не попрекнут ничем. Заповедный лес — он всех принимает, всех привечает, всем помогает. Заповедный лес он, понимаешь, такой… добрый, да заботливый.
Помолчал аспид, а опосля всё же вопросил:
— То есть, на бумаги разрешительные ты и не взглянула?
Пожала плечами снова, ответила беззаботно:
— Леший навродь смотрел.
И тут догнал меня аспид, дорогу мне заступил, наклонился к лицу моему страшный весь, и как прорычит:
— То есть, ты даже не ведаешь, кого в лес свой пустила?!
Нет, ну достал же уже!
Постояла, губы кусая, на аспида неодобрительно глядя. Опосля клюкой сдвинула листочек ближайший, за ним в своей добротно сплетенной паутине паук мирно отдыхал.
— Скажи-ка мне, аспидушка, — молвила вежливо. — Вот кто ж это такой?
Выпрямился господин Аедан, на меня поглядел, на паука, снова на меня, а в глазах змеиных одно сплошное непонимание, да в разумности моей очередное сомнение.
— Паук это, — подтвердила я все сомнения аспида. А опосля подалась к чудищу, да и прошептала вкрадчиво: — И вот, ты не поверишь, аспидушка, но мне абсолютно всё равно, откель прилетел-приполз он, и какова была его прежняя жизнь-судьбинушка. Живёт себе и живёт, правил не нарушает — мне этого достаточно.
Аспид глаза сузил, а я добавила:
— Болотники да болотницы, что в лес мой пришли, не несли в себе злобы, подлости и желания вред причинить. Другие у них дела-заботы, и обязанность моя — им в беде помочь, а не про беду ту расспрашивать. А если уж совсем начистоту говорить, вот совсем откровенно, то опаснее тебя, аспидушка, в моём лесу и нет никого!