Просто ведь знать не знаю, ведать не ведаю ни про какой из планов.
А и леший от чего-то вдруг с ответом помедлил, словно размышляя о чём-то, да без меня размышляя!
«Лешинька!», — позвала гневно.
И словно издали вздох тяжёлый услышала, а мой соратник, ответил нехотя:
«Хороший план, Веся. Очень хороший. Любая ведунья одобрила бы, сто пудово одобрила бы, да только… ты ж у меня ведьма».
Подумал, и добавил:
«И я у тебя тоже, не того уже, не расчётливый. План хороший, Веся, но мне он не по нраву, потому что я точно знаю — тебе он вообще не понравится».
Задумчиво по хвое опавшей прошлась, плечи зябко обняв, да и топнула ногой, путь себе открывая.
* * *
У Дуба Знаний никого не было. Ни Кота Учёного, ни Мудрого Ворона, видать там они, с лешим, аспидом, вампирами да волкодлками, в гуще событий самой.
Подошла к дубу, к самым корням, что вглубь земли уходили. Глубоко, до самой воды подземной, до глинистого слоя, до воды, что и в реку впадала. Одной рукой себя обнимала, озябла ж совсем, второй прикоснулась к коре дуба, ладонь распластала, да пустила магию по стволу, по корням, до водоносного слоя, до самой до воды, по ней до реки, а уж в реке-то всё было просто.
«Покажи!» — не попросила, потребовала я у водяного.
Водя показывать не хотел, ох как не хотел, всей кожей чувствовала, что против он, да только не в тех мы отношениях, чтобы водяной солгал.
И как наяву увидала озерцо, что близ моей избы появилось неспроста — Водя постарался, ради болотников, чтобы силы не тратили понапрасну, да опосля воду отчистил, мне прозрачный водоем оставляя.
И пытался Водя слукавить, и так озеро показал, и так, и как кувшинки на нем распускаются, и как в нем луна отражается, и как рыбки мелкие, красивущие резвятся, и…
«А может хватит уже?» — вот сил моих иногда с ним нет.
Расстроился, и остальное показал.
Как провез Савран последней ходкой провизию купленную, как устроили пир совещательный мои славные воины, да как на карте-картине раскрывается план аспидов… да и не только аспидов. В этом плане Агнехрана рука чувствовалась незримо!
На востоке, со стороны степей ветряных, две ловушки установили. В одной билась, бесновалась, металась от края к краю великая древняя ведьма Велимира! В другой, скрытой до поры до времени, понуро ведьмак сидел. Сидел, да не дёргался.
А Водя мне и слова аспида передал так, словно своими ушами слышала:
«У нежити есть одна особенность — если её поднимает из мёртвых ведьма, она помнит того, кто отнял её жизнь. Запоминает, в каком бы невменяемом состоянии не находилась».
И я содрогнулась всем озябшим телом.