— Веся, — позвал леший.
А я… я тихо вымолвила:
— Эту цену я заплатить не сумею. Никак. К чертям правила, но это больше, чем я могу дать!
Леший ко мне повернулся и прямо спросил:
— На обман пойдём?
— Другого выбора нет, — ответила с ужасом да с содроганием.
Обмануть того, кто собой рисковал мою нечисть оберегая, да мой лес завоевывая? Обманывать того, кто и сейчас за лес мой борется? А нет у меня другого выбора. Коли меня затребовал бы — отдала бы. Коли попросил жизнь любую спасти — спасла бы. А детьми я платить не стану, ни своими, ни чужими!
— Мы пойдём на обман! — сказала решительно.
Кивнул леший, и напомнил:
— Цена прозвучала и цена была такова: «Крови — втрое меньше, чем в твоём теле сейчас. Кров — сроком на два месяца менее года». Вот и выполним, честь по чести, каждое слово исполним. В лесу пусть живёт хоть весь год, даже дом ему справлю, коли пожелает. Кровь твою сейчас беречь надобно, в тебе её немного осталось опосля спасения Агнехрана, но за год нацедим. Ровно треть, как и было указано. И тогда, почитай…
Я его мысль уловила, улыбнулась грустно и его мысль продолжила:
— И тогда без обмана всё будет.
— Да, — кивнул мой верный друг. — Всё без обмана. Всё честь по чести. Всю цену выплатим, ни в чём должны не останемся. А опосля — сам из лесу выставлю!
Улыбнулась благодарственно, прошептала:
— Спасибо, Лешинька.
— Да не за что, моя то ошибка, ты ведь сразу сомневалась, сомнения были, а вот я сплоховал.
Мы помолчали, и я тихо сказала:
— Лешинька, он мне волкодлаков и вампиров с анчутками бережёт. Так что, за их кровь своей заплачу, и это справедливо будет.
— Кровь соберём осторожно, — леший уже о справедливости не думал, он к делу перешёл. — Чтобы не заподозрил ничего. У Гыркулы добудь сосуд, в котором кровь не свернётся, да не испортится. И запомни, Веся, что ты магу Агнехрану говоришь, о том аспид неведомо как, но узнаёт… подумай об этом. Хорошо подумай. И осторожнее будь.
И молча мне клюку передал.
* * *
Эту ночь я коротала не с Водей, а с друзьями-соратниками моими верными — Ворон Мудрый прилетел, Кот Учёный из ближайшего дерева появился, леший рядом сидел, хмуро на другой берег смотрел, лесовики и те подобрались поближе, и ауки — их почему-то пока тут оставили. Но они ждали, забавные нескладные деревянные человечки листвой покрытые, стояли строем (и как только построил?) и ждали чего-то.
Через несколько минут стало ясно чего.
В Гиблом яру, куда ступило мое воинство, вспыхнуло пламя, словно горел кто, или что, и рев уносящейся нежити сменился тишиной, да такой что по спине холодок недобрый пробежал, но вспышка на мосту и все ауки разом вдруг издали адский вой нежити, сумели повторить скрип и грохот ломающихся деревьев, и даже гул земли.