Но снимать браслет обручальный аспид не стал, лишь сидел и смотрел на меня. Да недобрым взгляд его был, ох и не добрым. Ну и пусть злится, его дело вообще мои команды выполнять, я над войском главная, так что напрасно гневается. И я поднялась, начала книги обратно в тележку складывать.
— Ты собираешься войну закончить? — спросил прямо.
— Если б я могла, — усмехнулась невесело. — Границы отвоеванные укрепить я собираюсь. Это поможет смертей ненужных избежать, да время выиграть. Об остальном завтра думать буду.
— Границы укреплять? — переспросил Аедан, поднимаясь. — Как именно?
И сдвинув меня в сторону, сам стал книги собирать, и аккуратно в тележку складывать. А я засмотрелась на его действия, на руки черные, на движения быстрые. Красиво двигался аспид, по-змеиному быстро, по-магически уверенно, по-мужски решительно. И хотела было вопрос задать, да не моё это дело, вот я и не стала спрашивать.
Но аспид заметил взгляд мой, и то как отвернулась быстро заметил тоже, цепкий у него взгляд был.
— Спросить что хотела? — поинтересовался с иронией.
— Хотела, — не стала я отрицать. — Но права такого не имею, от того и спрашивать не стану.
Господин Аедан споро книги все собрал, встал ровно, руки на груди сложил, да и сказал:
— Спрашивай, на любой вопрос отвечу.
А вот в этом я сильно сомневалась, что ответит на такой вопрос. Голову запрокинула, в глаза его змеиные поглядела, да и сказала:
— Не стану.
— Ну, мне уже и самому любопытно, что спросить хочешь, — с нажимом произнёс аспид.
Постояла я, на него посмотрела, опосля отвернулась, в сторону Гиблого яра глянула.
— Ну же, — мягко подтолкнул к разговору аспид.
Ну, коли интересно так, от чего же и не спросить.
— Главный алхимический закон — чтобы что-то получить, следует отдать равноценное. Что отдал ты?
Я знала, что ответа не услышу. И я его не услышала. Вспыхнул круг алхимический знаками да формулами, толкнул в него аспид тележку с книгами, и исчез круг. Остались только я, лес и аспид. И вопрос, что вдруг задал господин Аедан:
— А что отдала ты, ведунья лесная?
Видать думал, что не отвечу, но мне скрывать было нечего.
— Воспоминания, — я развернулась к аспиду, улыбнулась ему грустно, и пояснила. — Воспоминания об отце. То единственное, чего не было жалко.
Думала шуткой на моё признание ответит, но аспид вдруг тихо сказал:
— А я жену. То единственное, чего было не жалко.
И замерла я. Смотрю на него оторопев, в глаза змеиные синие чуть светящиеся, и слов нет! У меня слов нет, ни единого. Только мысли, что нельзя так. Так нельзя! Как это жену?!