— Так-так-так, — я быстренько заступила между водяным и Аеданом, на последнего посмотрела строго, да и сказала: — Водяной на моей территории под моей защитой. Вот только тронь, понял?!
Аспид что-то точно понял, но, кажется, что-то не то.
Встал, громко книгу захлопнув, коротко кивнул на прощание и произнёс:
— Благодарствую, хозяйка лесная, за знания, за откровенность, да за книгу твою. А вот чая уж не требуется… аппетит пропал.
— Так, а чай есть и не надо, его пьют, — как-то очень ехидно вставил водяной.
— Я в курсе, — пристально глядя на него, отозвался аспид.
Развернулся и вышел из избы, не оглядываясь.
Только вот дверью грохнул на прощание.
Когда отгремел грохот дверный, я сообщила водяному тихонечко:
— У аспида тема портков какая-то… очень личная, зря вообще сказала-то.
— Да нет, Веся, всё ты сказала правильно, — поправив прядь моих волос и пристально глядя на дверь, произнёс водяной. — Так что, чай?
— Да, — кивнула я.
Водяной за стол сел, я по избе побегала, собирая снедь, да заваривая чай травяной, бодрящий — этой ночью ни мне, ни Воде не спать.
Опосля на двор сбегала, отдала золото приехавшему с провизией Саврану, да наказала, что ещё до заката привезти надобно успеть. И с золотистыми пирожками, что мне Уля, жена савранова, передала, вернулась к водяному.
Тот сидел, неторопливо помешивая чай, и пристально глядя на поверхность паром исходящую — работал. Мы с водяным всегда при деле, жизнь у нас такая.
— Проблема какая? — перекладывая горячие пирожки с корзинки в тарелку, спросила у Води.
— Да странность какая-то, — отозвался он. — По верху реки, у истоков, плот строят. Не нравится он мне.
— Где? — позабыв о корзинке, мгновенно заинтересовалась я.
Водяной поманил к себе, я, вместе с корзинкою, на колено к нему присела, в чашку заглянула, да и замерла потрясённо.
Строили не то чтобы плот — целый плотище.
Да не простой плот, а нежити оплот! Гнилью морённое дерево огнём обожжённое устилали, а на берегу, среди скал — там исток реки водяного был, толпилась в клети да рычала нежить обозлённая.
— Ох, ты ж Господня сила! — только и вымолвила я.
— И не говори, — задумчиво произнёс Воденька.
— А я погляжу вам и вина не надобно, — раздалось вдруг от двери.
Водяной на голос аспида резко голову повернул, по лицу моему золотые кудри скользнули. Я волосы отвела, да и попросила:
— Не отвлекайся, а? Вот не сейчас только!
— Даже так! — и снова гнев такой, ярость душительная, губительная, уничтожительная…
Я аж вздрогнула!
Уж думала вскочить да ответа потребовать, но тут на плот тот, нечисть гнать стали.