Вот все разом и увидели, как вдруг воспылал плот с отравленной скверной нежитью ярким пламенем. Да так запылал, словно не просто занялся огнём — а стал им. Со всех сторон пламя вспыхнуло! Шипением оглашая те места, где плот с водой соприкасался. Яростно полыхало! Дико! Неистово! А затем метнулось огненной плетью пламя, и охватило валун тёмный, внушительный, уничтожая его, разбивая на осколки…
И когда опали те, мы все и увидели — пентаграмму алую, архимага, вскинувшего ладонь в защитном движении щит призывая, и… лицо мага того мне знакомо было сверх меры.
— Ингеборг! — воскликнула, глазам своим не веря.
— Что, знакомы хорошо? — с насмешкой вопросил аспид.
— Лучше, чем хотелось бы, — прошептала я, пошатнувшись.
Аспид неведомо как, но поддержать успел. Провёл, усадил на стул, затем своё место занял. А я как села, так и сидела, на водяного глаза поднять стыдилась.
— Что, Весь? — тихо спросил Воденька.
Сглотнула ком в горле, и ответила тихо:
— То не на тебя, а на меня ловушка была…
— Уже легче, — утешил Водя. — Если враг известен — справимся.
Кивнула, да только… веры особой не было. Ингеборг сильный противник. Умный, хитрый, вдумчивый, да опытный.
«Леший» — позвала беззвучно.
Друг верный явился посередь избушки и пола, как обычно. Да заприметив, что гостей у меня изрядно, вылез весь, подошёл, рядом со мной присел, посмотрел вопросительно. Я и рассказала всем троим, внимательно слушающим:
— Дело такое. Чаща моя — затейница, узрев что и ведьмак и магистр Тиромир в деле размножательном бесполезны, улучив момент, когда оба меня атаковать хотели, обоих разом и лишила…
Тут покраснела я даже, да коли начала говорить, то продолжила.
— И лишила их на некоторое время, требующееся для восстановления, функций размножательных.
На миг порадовалась, что охранябушка оказался архимагом, да не простым, а самим Агнехраном — тот так не подставился бы. Вот, при желании большом, во всем что-то хорошее да найдётся.
— Ингеборг того не простил мне, — продолжила, в чай глядя. — И этого не простил, и того, что по моему слову Славастену на горе ведьм заперли. Ну да то не беда, на моей стороне правда, ни Изяславу, ни Славастену добрым словом не помяну. А вот то, что чаща сотворила… Ингеборг не простит. И он умен — он две чащи ощутил, мою, да Гиблого яра на встрече нашей последней, вот и сопоставил… О мостах узнать так же мог — ведьмак, принц Анарион, под его приглядом сейчас, а ведьмаки как и мы, глазом птичьим поглядеть могут. И пусть к лесу моему близко не подобраться, да только мосты на реке и с высоты большой разглядеть можно, коли орла или сокола использовать. А ещё…