Злыдни действовали иначе — нападали бесшумно на тварей и других порождений с магическими способностями, бесили, доводили до ярости, и невменяемости добившись, вели в круг Смерти. Алхимический круг Смерти, с пентаграммой поглощения магии внутри, который самим злыдням не вредил никак, а вот твари и личи сгорали в мучениях, да только — и на круге том стоял полог тишины. Их предсмертных воплей не слышал никто.
Куда подевались болотники, болотницы и мой аспид поняла не сразу — поначалу искала долго, видимость в Гиблом яру была не лучшая, совы старались изо всех сил, орлы помочь не могли — они в кромешной мгле ничего не видели. И лишь когда на севере сверкнул огонь, я на миг увидела то, что творил аспид!
А творил он нечто, разуму не поддающееся.
Он из Гиблого яра, из леса, на северных территориях болото творил! Вот зачем ему болотники да болотницы понадобились — луга и поляны, в болота они превращали. Да не в простые — по периметру захватываемых территорий гиблые топи устанавливались, такие что ни одной нежити не пройти, ни одной лесной ведунье не пробиться. Это были болота!
И это были те изменения, которые лесные ведуньи не почувствовать не могли.
Замерли они, три как одна, да и ударив клюками оземь, ринулись туда, где действительно беда к ним пришла.
А я… я замерла, не зная, как предупредить, как предостеречь, как сообщить аспидушке, что беда к нему мчится тропами заповедными, всё своё войско призывая. Ведь лесная ведунья в своём лесу — это сила неодолимая. Если уж одна я в своём Заповедном лесу архимага даже уничтожить могла, что говорить сразу о трёх ведуньях, что меня были сильнее, опытнее и неуязвимее.
И сидела я, браслет сжимая, и страшное желание испытывая — вытащить его оттуда прямо сейчас, сию же минуту, пока поздно не стало…
Но последующие события показали, что аспид не так прост.
Приближение ведуний он ощутил. Всё как я учила — на колено опустился, сначала ладонь приложил к земле, опосля ухо. Посидел, задумчиво, а затем раздался свист. Его свист.
И разнёсся он по всему северному уделу Гиблого яра, и повинуясь ему, мгновенно отступили злыдни, бадзулы, моровики. В тот самый круг Смерти отступили, там и остались, подсвеченные снизу призрачно-синим цветом напитавшегося алхимического порождения…
И вот тут появились ведуньи.
Разом.
Да все трое перед аспидушкой, что всё так же стоял на одном колене и ладонь на земле держал.
И вой раздался!
Протяжный, полный ужаса, жалобный…
Граф Гыркула недолго думая протянул мне колбаску копчёную, которой сейчас и он, и весь его отряд закусывал.