— Выбери место, — спокойно велел вампир.
— Что? — не поняла я.
— Выбери место на теле, где ты хочешь иметь шрам, — все так же спокойно сказал мой Создатель.
Страх перед новой болью оказался каким-то слабым, еле слышным. Я легко его подавила. Быстро перебрав все варианты, я решила, что хочу видеть этот шрам всю оставшуюся жизнь и вспоминать, что нанес мне его именно Амадей. Я протянула ему левую руку, а пальцем правой указала на место в основании большого пальца. Обычно именно им трут себе нос.
Запоздало вспомнила, что сломала себе кости, а сейчас рука была цела.
— Это вы вылечили руку? — спросила я, сжимая и разжимая кулак.
— Да, — зло огрызнулся вампир, — и если ты скажешь мне за это спасибо — я тебе ее оторву!
Я продолжала потрясенно рассматривать совершенно здоровую конечность.
— Так где хочешь, чтобы был шрам? — повторил мой Создатель.
Я снова указала на точку под большим пальцем левой руки.
Амадей кивнул. Аккуратно взял пробку двумя пальцами. В трубочке было несколько капель жидкости.
— Постарайся не дергаться, иначе шрам будет большим, а тебе жить в этом теле, — он погано ухмыльнулся.
А я сжала челюсти, потом сжала ладонь в кулак, затем сжала и подлокотник кресла второй рукой, чтобы не мешать Амадею.
Он поднес пробку с жидкостью, наклонил ее над моей кожей, три капли с пробки упали на руку. Я ожидала, что они скатятся по руке, но они замерли, как расплавленный воск. А через секунду зашипели на коже, как масло на сковороде. Я смотрела и не могла поверить в то, что вижу. Боль от ожога пришла намного позже. Я дернулась, но сдержалась и руку не отдернула. Почему-то мне подумалось, что если я ослушаюсь его просьбы, он может приказать, а может просто плеснуть мне весь пузырек в лицо. Картинка собственной физиономии и вечность под венецианской маской так четко встала перед глазами, что я замерла. Перспективы будущего иногда пугают намного больше, чем боль нынешняя.
Через пару минут боль ушла, а шипение прекратилось. На руке остался здоровенный красный ожог, который покрывался белыми волдырями. Я смотрела и понимала, что это еще не самое страшное. Шрамы не будут такими уж уродливыми, как я опасалась.
— Можешь опустить руку, — разрешил Амадей.
Я недоверчиво на него посмотрела, но руку опустила. Моя суть желала его смерти, только теперь к казни прибавилось еще несколько пунктов.
— Это очень слабый раствор серебра, моя гордая уникальность, — начал объяснять вампир. Теперь он снова сидел в кресле и пил кровь. Пузырька с жидкостью нигде не было. — Пули, болты и клинки из серебра причиняют куда большие страдания. Но теперь ты имеешь представления о том, что это за пытка.