Самый счастливый человек на Земле. Прекрасная жизнь выжившего в Освенциме (Яку) - страница 49

Другие заключенные решили, что я свихнулся.

«Сейчас или никогда!» – подумал я.

Когда стало совсем темно, я сбежал с дороги и прыгнул в канаву, а потом залез в дренажную трубу под дорогой. Крышки были при мне. Я оказался в холодной воде, которая текла так быстро, что я почти сразу потерял обувь. Однако я настолько устал и замерз, что глаза мои стали смыкаться сами собой. Почувствовав, что не в силах бороться со сном, я пристроил крышки по обе стороны от себя и позволил себе забыться.

Не знаю, как долго я спал. Но, проснувшись, обнаружил, что обе мои крышки снаружи изрешечены пулями. Тридцать восемь в правой и десять в левой. Оснащение не подвело! Без него мое мертвое тело стало бы обедом для крыс. Вот почему я никогда не видел, чтобы кто-нибудь вылезал из этих труб! Перед тем как мы двигались вперед, эсэсовцы напоследок простреливали трубы из автоматов.

Когда я вылез из трубы, никого вокруг уже не было. Свобода?! Радоваться пока было рано. Я взял камень и до крови расцарапал татуировку на руке, чтобы ее не было видно. После долгого пути я увидел дом, очень похожий на тот, из которого в меня стреляли в Польше. Было раннее утро, но я постучался. Ждать пришлось недолго – в дверях появилась девушка лет семнадцати-восемнадцати.

«Не бойтесь! – сказал я на чистом немецком. – Я немец, как и вы. К тому же еврей. Узнайте, пожалуйста, может ли ваш отец или брат одолжить мне пару обуви. Больше мне ничего не надо».

Она позвала своего отца – это был мужчина лет пятидесяти. Он перевел взгляд с моей руки, из которой все еще шла кровь, на мою бритую голову, и из его глаз потекли слезы. Он протянул мне руку и пригласил зайти в дом. Я отказался. Не доверял людям, наученный горьким опытом.

Мужчина настоял, чтобы я взял у него не только обувь – настоящие кожаные туфли, каких я не носил уже три года, но также джемпер и кепку с твердым козырьком. Я тут же выбросил свою полосатую. Он предложил мне переночевать на сеновале, в тридцати метрах от дома, и пообещал, что утром окажет мне всяческое содействие.

Ночь я провел на сеновале, но рано утром потихоньку выбрался оттуда и прошел четыре километра до Шварцвальда, чтобы спрятаться от всех. Для ночевки я нашел пещеру, но это оказалось не лучшее место для отдыха, так как ночью там проснулись сотни летучих мышей, которые стали кружить надо мной, задевая голову. Хорошо еще, что у меня не было волос!

На следующий день я подыскал другую пещеру, в которой меня наверняка никто бы не смог найти. Она была настолько глубокой и темной, что иногда я сам с трудом находил выход из нее. Ел я слизней и улиток, которых удавалось найти. Однажды в пещеру забежала невесть откуда взявшаяся курица – я набросился на бедняжку и убил ее голыми руками. Я был ужасно голоден, но мне не удалось развести огонь, чтобы ее приготовить, с камнями и палками ничего не вышло. К тому же в находившемся поблизости ручье вода оказалась отравленной. Сил совсем не оставалось, я уже не мог ни ходить, ни стоять…