Самый счастливый человек на Земле. Прекрасная жизнь выжившего в Освенциме (Яку) - страница 53
Антисемитизм не исчез. В нашем цехе я не раз слышал, как, разговаривая друг с другом, люди называют нас «жадными евреями», намекают на то, что я «отобрал работу у бельгийцев».
Но, оказалось, не всей семьи! Через несколько месяцев после того как я обосновался в Брюсселе, местная еврейская газета напечатала мою фотографию в разделе, где пережившие холокост могли сообщить потерянным членам своей семьи, что они живы. И благодаря этому я нашел Хенни! Нас разлучили на «Марше смерти», и, хотя потом ей пришлось испытать еще немало трудностей, последние месяцы она прожила в относительной безопасности, работая на яблочной ферме неподалеку от концлагеря Равенсбрюк. Выходит, произошло не одно, а два чуда. Два дорогих мне человека выжили! Я не мог поверить в такое счастье. Мы решили, что Хенни будет жить вместе со мной и Куртом. Так наша семья увеличилась.
ОДНАЖДЫ ВЕЧЕРОМ мы сидели в своей квартире и читали газету Le Soir. Наше внимание привлекло сообщение о двух молоденьких еврейских девушках, почти девчонках, которые пытались покончить с собой, спрыгнув с моста. Они вернулись в Брюссель из Аушвица II – Биркенау и обнаружили, что их семья исчезла. Мост, с которого они решили спрыгнуть, был не очень высоким, но под ним часто проходили баржи и падение на палубу гарантировало смерть. Но они промахнулись и угодили в воду, после чего их сразу задержали и отправили в психиатрическую больницу.
Мы решили, что должны им помочь, и вместе с Куртом отправились в эту больницу, где попросили встречи с девушками. Нас провели в палату, где они лежали вместе с еще одной молоденькой еврейкой, которая тоже пыталась свести счеты с жизнью. Условия, в которых они находились, были просто ужасающими – в больнице девушкам явно было не место. Я пошел к заведующему и сказал, что хочу взять всех троих под опеку, аргументировав это тем, что жилищные условия и материальные возможности вполне позволяют о них позаботиться. Но не мог не добавить, что их не следует запирать в этой ужасной больнице, где совершенно нормальный человек месяца через три сойдет с ума.
Короче говоря, мне удалось его уговорить. И все три девушки переехали к нам. Открывая перед ними дверь квартиры, я предупредил: «Не пугайтесь, что мы мужчины. Ничего плохого мы вам не сделаем. Запомните: с этого момента вы мои сестры». Пока они приходили в себя после пережитого в лагере, мы жили вместе. Я возил их в больницу на серные ванны для лечения фурункулеза, от которого страдали не только они, но и мы с Куртом и сестрой, хотя в целом состояние здоровья Хенни было лучше, чем у нас с другом. Через какое-то время самочувствие девушек улучшилось. Никакими сумасшедшими они никогда не были. Просто вернулись из ада и больше всего нуждались в доброте и участии. А не только в крове, пище и возможности поправить физическое здоровье. Все это трудно понять тем, кто не был в концлагерях. Мы с Куртом хотели вернуть их к нормальной жизни. И это удалось. Полностью восстановившись, они стали готовы к самостоятельной жизни: нашли себе и работу, и прекрасных мужей. Мы переписываемся до сих пор…