— Вы заметили?..
— Да, — мрачно произнес Син, недослушав. — Возможно, это ничего не значит, а скоро мы свернем на другую дорогу. И все же для верности лучше не делать остановок на этой. В гостинице ребенок не останется незамеченным — не держать же его все время в саквояже!
— Но ведь скоро стемнеет! — встревожилась Верити, бледная от тревоги и усталости.
— Придется ехать при фонарях и поторапливаться. К счастью, мы уже недалеко от цели. В Винчестере нетрудно затеряться в толпе, а ночлег нам обеспечен.
Для Сина Маллорена он держался на редкость серьезно и рассуждал чересчур трезво. Честити впервые со всей полнотой осознала, что весь юг Англии занят совсем не поисками, а охотой. Генри Вернем просто не мог придать этому столь безжалостную окраску. Это было делом рук графа Уолгрейва.
Маленький Уильям проснулся, пришлось его кормить, и это помогло Верити отвлечься. Хотелось как-то приободрить молодую мать, которая отчаянно боялась за жизнь своего ребенка, но Честити не хотела легковесных заверений, а для серьезных пока не было оснований — они просто делают все возможное. И все это благодаря Сину. Без него им бы далеко не уехать.
А Сину было далеко не все ясно в этой охоте на беглянок. Глядя на сестер, он задавался вопросом, кто из них лжет.
После кормления раздались звуки, из которых явствовало, что пеленки придется сменить. До этого останавливались, чтобы Верити могла проделать это на вольном воздухе, но теперь и время поджимало, и не хотелось давать знать проезжим, что в карете находится ребенок. Пришлось проделать все необходимое прямо на ходу, при открытых окнах: запах был очень силен. К несчастью, воды была одна бутылка — маловато для того, чтобы как следует обмыть малыша.
Син ухитрился ни разу не поморщиться, но про себя решил, что дети — это в конечном счете совсем не романтично. Лучше уж ходить строем.
— Вся карета пропахнет, — виновато сказала Верити, глядя на запачканные пеленки.
— Выбросьте их в окно, — посоветовал Син. — Только как можно дальше в кусты, чтобы не бросались в глаза.
Однако глядя, как Верити изготавливается для броска, он понял, что пеленки усеют всю дорогу.
— Дайте их мне, — сказал он со вздохом.
На войне ему довелось повидать всякого, но ни одно зрелище не было столь отталкивающим, как этот ком испачканных тряпок. Забросив его в ближайший кустарник, Син отчаянно пожалел, что не может вымыть руки с мылом.
— Если нужно, чтобы Уильям дольше спал утром, сейчас с ним придется поиграть.
Сказав это, Верити принялась забавлять малыша песенками, хлопками в ладоши, гримасами. Покачала его на одном колене и на другом, положила на спинку и пощекотала, перебрала по очереди его пальчики. Поскольку ребенок гулил, смеялся и премило пускал пузыри, Син ощутил к нему прежнее расположение. Покосившись на Чарлз, он отметил, что она наблюдает с поистине материнской улыбкой на губах.