— А когда ты отдашь её мне? — тут же спросил обнадёженный Равашоль.
— Твоя организация доживает последние недели, — резко заявил его собеседник, — и скоро в тебе отпадёт надобность. Как только это произойдёт, ты встретишься со своей дочерью и останешься с ней.
Равашоль отлично понимал эту формулировку, но был готов на всё лишь бы увидеть дочь ещё хотя бы раз. Ведь Мари была последней памятью о супруге Равашоля, в честь кого он назвал дитя. Жена (они, конечно, никогда не сочетались браком, но всегда считали себя супругами) была такой же анархисткой, как и сам Равашоль, и погибла, когда за ней пришли жандармы. Отважная Мари-старшая не захотела в застенки, предпочтя гибель в пламени взрыва, унесшего жизни двух десятков человек, аресту и каторге. Самого Равашоля в тот злополучный вечер не было дома, а Мари-младшую мать отправила к сестре в соседний урб, когда над ней самой нависла угроза ареста. Дочь Равашоля долгие годы жила у тётки, которая исправно получала чеки на солидную сумму от неизвестного доброжелателя и воспитывала маленькую Мари как своего ребёнка. Сам лидер анархистов опасался приезжать к сестре жены, считая себя вроде как проклятым и не желая, чтобы его проклятье хоть как-то коснулось невиновных.
И всё же оно пришло в их дом в виде парочки в синих костюмах. Они представились детективами криминальной полиции, предъявив подлинные удостоверения, и забрали ничего не понимающую Мари. На следующий день один из парочки — высокий, крепкого телосложения человек со смуглым лицом, бритой головой и приятными манерами постучал в дверь съёмной квартиры, где отсиживался после очередного теракта Равашоль. Он пригласил анархиста на встречу и был весьма убедителен, предъявив несколько снимков дочери Равашоля, сделанных на переносную фотокамеру. Так началось сотрудничество некогда вольного анархиста с людьми в синих костюмах.
— Кто этот человек? — окончательно сдался Равашоль.
Вместо ответа его собеседник выложил на стол несколько фотографий. Две были сделаны профессионально — явно увеличенные копии карточек из досье. Анфас, правый профиль, левый профиль. Сделаны фото были не для полицейских архивов, скорее, для личного дела. Дополняли их карточки, снятые на переносную камеру, ничуть не уступающие качеством первым.
— «Континенталь», — оценил анархист, увидев на последнем снимке разворот удостоверения сыщика знаменитого детективного агентства, — после Надзорной коллегии как-то мелковато.
— Я уже сказал, думать не твоё дело, — бросил на стол несколько банкнот человек в синем костюме и поднялся на ноги. — Просто убери этого человека в кратчайшие сроки.