— Обычная для этих существ вивисекция, — не стал вдаваться в подробности я. — Тащить толпы народа за Завесу, отгораживающую их земли от остального мира, сложно, вот и нанимают беспринципных капитанов, чтобы проводить опыты на борту их кораблей.
— А вот тут вы ошибаетесь, — торжествующим тоном заявил Вальдфогель. — Тела людей и орков, над которыми проводили опыты на «Милке», уже вскрыли, и результаты показывают, что это — закладки. Их бы нашли в порту выброшенными на берег (кто придаёт таким вещам значение?) и зарыли в общей могиле. А во время войны — вы же понимаете, что новая война не за горами — они бы восстали по приказу эльфийских магов. Да не простой нежитью, а могучими тварями со встроенным в тело оружием. Прямо у нас в тылу, по эту сторону крепостных стен. Вы понимаете, что это значит.
Я лишь сделал глоток виски и покачал головой.
— Я не лезу в политику, Вальдфогель.
— Эльфы готовятся к войне, — вспылил тот, — а что делаем мы? Сидим на месте. Ищем деньги на армию и флот. Сокращаем бюджет городов-крепостей. Даже этот акт неприкрытой агрессии решили замолчать. А почему? Потому что обнародуй его — и это равносильно объявлению войны. К которой, по мнению правительства, наше королевство и весь Священный Альянс сейчас не готовы. А когда будут готовы, я спрашиваю? Когда наши урбы заполнят вот такие закладки?
Он, как и все ему подобные, смотрел не туда и не видел главной проблемы. Его интересовали закладки, а надо бы подумать о железном прикрытии «Милки» на самом верху. Вот Дюран подумал и сделал мне интересное предложение.
— К слову, установлены личности всех погибших эльфов, — продолжил Вальдфогель. — Два вам ничего не скажут, вот руководил ими один из младших князей Багровой листвы.
— Знаете, я тут подумал, Вальдфогель, — невпопад ответил я, — мы живём во времена посредственностей. Я помню, что творили на фронте эльфийские князья, а теперь с одним из них справились несколько человек. Раньше для этого нужна была рота штурмовиков и пяток наших магов минимум. Видимо, правду говорят, что лучшие остались в траншеях, а выжили посредственности вроде нас.
— Может быть, потому, что мы лучше умеем приспосабливаться, — поддержал меня Вальдфогель.
— Может быть, — кивнул я, — может быть.
Певица на сцене принялась притопывать, отбивая каблуком ритм, под который подстроился пианист. Саксофонист же отложил инструмент и приложился к стакану.
— Если вы пришли меня вербовать в «Союз фронтовиков» или как бы ни называлась ваша организация, то зря потратили время. Я простой частный детектив — и не желаю впутываться ни в какие заговоры.