Ажан всё же нашёл как меня достать. Когда садились в чёрный автомобиль, он крепко приложил меня о край крыши лицом. Боль взорвалась в голове трёхдюймовым снарядом, ноги подкосились, и патрульным пришлось приложить известные усилия, чтобы я не растянулся на тротуаре. Снова ударив, теперь уже о край дверцы, но не так сильно, как в первый раз, ажаны сунули-таки меня в салон. Тот, что в чёрных перчатках, пристроился с одного бока, второй подпёр с другого. Детектив уселся на переднее сидение.
Шофёр увидел мою окровавленную физиономию в зеркальце заднего вида и недовольно скривился.
— Дайте ему хоть платок, что ли, — сказал он.
— Много чести, — бросил в ответ ажан в чёрных перчатках. — Пара ссадин — всего делов-то.
— Предупреждаю, — равнодушно заявил шофёр, поворачивая ключ зажигания, — если он тут всё кровью своей зальёт, вы будете мне машину драить.
— Дайте ему платок, — распорядился детектив, даже не обернувшись к нам.
Конечно, кому хочется иметь проблемы с гаражом участка — в следующий раз ведь можно и пешком на задержание преступника отправиться.
Тот, что в перчатках, словно и не слышал слов детектива, и платком пришлось делиться второму.
Участок, куда меня привезли, ничем не отличался от всех прочих. Он занимал первые этажи высотки, имел свой вход, а от обнаглевших в последние месяцы анархистов его охраняли бойцы специального отряда полиции в кирасах поверх обычной формы и шлемах вроде тех, что носили штурмовики на фронте. На плечах у них висели крупнокалиберные дробовики. В общем, выглядели они грозно, ничего не скажешь, однако анархисту с бомбой за пазухой или в портфеле мало что могли противопоставить.
Ажаны снова не стали церемониться со мной, пока вытаскивали из автомобиля и вели прямиком в комнату допросов. Особенно старался тот, с чёрными перчатками на руках, второй же, скорее, не давал мне упасть. То ли ажан был не сторонником лишнего насилия над задержанным, то ли его товарищ в чёрных перчатках перешёл некую границу, однако поглядывал тот на второго патрульного с явным неодобрением.
В комнате для допросов меня усадили на стул, прикрученный к полу, и зачем-то надели наручники. Как будто по дороге я сбежать не мог, а теперь, находясь посреди полицейского участка, стал вдруг представлять опасность.
— Выйди, — велел ажан в чёрных перчатках второму, — мне с этим субчиком потолковать надо с глазу на глаз.
— Не переусердствуй только, — бросил тот, шагая к двери. — Офицер Тибо быстро бумажки на него оформит.
— Да ты не бойся, — усмехнулся ажан, — я его и пальцем не трону без команды. Мне именно что потолковать надо.