- Понимаю. Ограбление вашей собственной квартиры было подстроено?
- Разумеется.
- И вы допустили ограбление вдовствующей герцогини, вашей матушки?
- Допустил. Уродливая была диадема, человек с хорошим вкусом не станет по ней сокрушаться. Кстати, нельзя ли мне закурить?
- Нельзя. Дамы и господа...
Танец напоминал автоматическое дрыганье марионеток - руки подергивались, ноги заплетались. Пленник наблюдал за танцорами с видом критическим и в то же время отрешенным.
- Номера Пятнадцатый, Двадцать второй и Сорок девятый, вы вели наблюдение за арестованным. Он пытался вступить с кем-нибудь в контакт?
- Не пытался,- ответил за всех номер Двадцать второй.
Его письма и посылки просматривались, телефон прослушивался, за его передвижениями следили. Водопроводные и канализационные трубы в его доме также были под наблюдением на предмет возможного перестукивания морзянкой.
- Вы отвечаете за свои слова?
- Целиком и полностью.
- Арестованный, имелись ли у вас в этой операции сообщники? Говорите правду, в противном случае вам будет еще хуже,
чем можно ожидать.
- У меня не было сообщников. Я не видел необходимости рисковать.
- Возможно. Тем не менее отнюдь не помешает надлежащим образом позаботиться об этом типе из Скотленд-Ярда - как его там? - Паркере. А также о личном камердинере арестованного Мервине Бантере и, вероятно, о его матери и сестре. Брат его осел и дурак, так что мне кажется маловероятным, чтобы арестованный посвящал его в свои тайны. В данном случае, полагаю, можно ограничиться предупредительным наблюдением.
Судя по всему, пленник впервые за весь вечер утратил спокойствие.
- Сэр, уверяю вас, мои матушка и сестра не знают ровным счетом ничего, что могло бы представлять для Общества малейшую опасность.
- Вам следовало раньше о них подумать. Дамы и господа, прошу вас...
- Нет! Нет! - пародия на светский прием стала для собравшихся уже и физически непереносимой.- Нет! Кончайте с ним.
Хватит! Нужно расходиться. Тут оставаться опасно. Полиция...
- Молчать! - Президент обвел взглядом толпу. От нее исходила опасность. Он уступил: - Хорошо. Уведите арестованного и успокойте, подвергнув обработке номер четыре. И потрудитесь сперва подробно объяснить ему, в чем она заключается.
- А-а! - глаза присутствующих загорелись волчьим злорадством. Уимзи почувствовал, как его руки зажали в железной хватке.
- Минутку! Ради всего святого, дайте мне умереть по-человечески.
- И об этом следовало подумать раньше. Уведите его. Дамы и господа, можете быть довольны - он умрет медленной смертью.