Менее скоростные, чем аэропланы, что сказалось на эффективности флешетт, винтокрылы шли над мостом словно нарочито медленно. Длинные очереди спаренных пулемётов выкашивали врагов, не оставляя тем никаких шансов на спасение. Этого не выдержали уже и дисциплинированные наёмники с штурмовиками. В их группах не осталось, наверное, никого не раненного, хотя бы легко, и командиры отдали приказ отступать, не сохраняя строя. По подразделениям разберутся в тылу — если добегут.
Я лежал на берегу, перематывая простреленную ногу подмокшим бинтом, и смотрел, как винтокрылы проходятся над артиллерией. Расчёты пушек спасались бегством, понимая свою беспомощность против авиации. Нога ниже раны уже начинала неметь из-за тугого жгута, что я наложил самому себе. Вряд ли сделал всё правильно, но уж как получилось. Оставалось надеяться, что ампутировать не придётся. Это будет крахом всей миссии.
С этой мыслью я и потерял сознание.
Тем самым понтярщиком, которого поминал фон Клоц, оказался майор Келгор — командир авиаполка, прикрывающего Большой мост. Весь его полк, собственно говоря, состоял из тех десяти винтокрылов, что спасли положение в недавнем сражении. Келгор был образцом имперского офицера — вместо колониального носил чёрный мундир авиатора, правда, фуражку заменил широкополой шляпой. После продолжительных дождей снова установилась сухая и жаркая погода, а на позициях у моста тени нигде не было.
Я провалялся в переполненном госпитале почти неделю. И если то, что я видел в отделении для офицеров, было кошмаром, то в крыло для рядовых я вовсе заходить не решился бы. Собственно, я хотел сбежать оттуда ещё в первые дни, но ранение оказалось слишком уж неприятным. Ударная доза аквавита спасла мои кости, вот только никакие препараты не заменят потерянной крови. У меня просто не было сил, чтобы подняться на ноги и уйти. С кормёжкой в госпитале тоже было плохо. На тамошних харчах я бы ещё неделю пролежал, прежде чем сумел бы на ноги подняться. Выручил кок «Нэлли» и рагнийцы, таскавшие мне еду трижды в день.
Выбравшись из госпиталя, я первым делом отправился к фон Клоцу. Что дела на «Нэлли» в порядке, я знал от капитана. Тот несколько раз навещал меня, и хотя был довольно хмур, и словно хотел мне сказать что-то, но не решался, говорил, что на пароходе всё хорошо. А потому я решил найти полковника и переговорить с ним насчёт нашего отплытия. Я и так непростительно задержался у Большого моста.
Полковника фон Клоца и майора Келгора я нашёл под навесом, установленном над тем самым командным пунктом, откуда мы наблюдали за ходом сражения за мост. Тут же поставили небольшой складной столик и расстелили на нём карту окрестностей. Фон Клоц представил Келгора, и тот крепко пожал мне руку. Скидку на то, что я только что из госпиталя, майор делать не стал.