— Вперёд! — выкрикнул стоящий на носу пакетбота, Оцелотти. — Чем скорее будем там, тем меньше наших парней погибнет!
Машина затарахтела, набирая обороты, Эрнандес снова встал к штурвалу, уверенно ведя пакетбот по руслу безымянного притока Великой реки, на берегу которого стоял лагерь легиона. Поначалу я опасался, что звук работающего двигателя выдаст нас, однако чем ближе мы подходили к лагерю, тем сильнее грохотали взрывы снарядов и бомб, что обрушивал на голову врагу дирижабль Конрада. Зенитные пулемёты захлёбывались длинными очередями, но по всей видимости причинить вред небесному крейсеру не могли.
Когда до лагеря осталось всего-ничего с борта пакетбота в воду соскользнули двое бойцов, вооружённых одними ножами. Их задачей будет снять охранение причала, открыв нам дорогу. Их действия стали своего рода сигналом для остальных — мы начали готовиться к бою.
Все десантники Оцелотти взяли с собой пистолет-пулемёты «Ригель», в случае чего к ним проще будет найти боеприпасы во вражеском лагере. Мы же с капитаном единственные остались верны пистолетам. Я вооружился автоматическим «майзером», взяв три запасных магазина к нему. В подобного рода операции всегда удобно иметь оружие, которое может выпустить во врага сразу три патрона — даже самым крепким оркам этого обычно хватает. Оцелотти же отдал предпочтение аришалийским револьверам, словно в подражание тамошним пастухам он взял их два, чтобы стрелять с обеих рук. Всё же несмотря на профессионализм, в некоторых вопросах капитан был настоящим мальчишкой — неисправимым понтярщиком, как охарактеризовал бы его полковник фон Клоц. Святой встал к пулемёту на корме, выпрямив спину, словно и в самом деле преобразился в некоего воинственного святого. Кланяться вражеским пулям он явно не собирался. Его вторым номером будет Эрнандес, который стоял за штурвалом. А вот Чунчо и Пеппито не преминули воспользоваться защитой, укрывшись вместе со своим «манном» за высоким бортом пакетбота, да ещё и несколько мешков с песком, специально для этой цели прихватили. Угол обзора они сократили и довольно прилично, но зато им теперь почти ничего не угрожает. Хотя, скорее всего, враги будут на Святого смотреть — и вот в том, что он останется цел, у меня были сильные сомнения. Однако переубеждать рагнийца я бы точно не взялся.
Лишь Кукарача остался, можно сказать, не у дел. Увидев, что я быстро закончил с подготовкой к бою, полковник подошёл ко мне. Он странно мялся, словно не хотел заводить этот разговор, однако что-то внутри распирало его. И распирало даже сильнее, чем когда он насел на меня в офицерской столовой.