— Это и есть твой «брат бандит»? — поинтересовался он увидев на заднем сиденье знакомую рожу, — Че такое? Чего глазки прячешь.
— Слышь, военный, не нарывайся… — посоветовал круглолицый коротышка сидевший на водительском месте, — Идешь — ну и иди, не ищи себе проблем…
— Это чой-то? Твой братан на нас залупался, тобой нас пугал, а я вот тут смотрю — и совсем ты не страшный.
— А так?
Коротышка, порывшись за сиденьем, достал небольшой курносый револьвер. Кукушка внимательно осмотрел его со всех сторон.
— Пукалка газовая… Турецкая. Может распидорасить в руках — без пальцев останешься.
— Она под боевые переточеная.
— Ну стреляй…
Раздался хлопок, а потом машина с визгом стартанула, утаскивая по пояс нырнувшего в окно Кукушку, вперед. Старшина с Ротным кинулись догонять, но машина, перескочив трассу, завиляла и съехала с дороги, завязнув в еще сырой земле и из неё, словно мыши из под перевернутой копны, брызнули пассажиры.
— Блять, Олежа, ты живой? — Тарасов подбежал к Займанову который пытался проморгаться после залпа перцовки, — А если бы действительно переточенный был?
— Да не переточенный он у него нихуя… — Кукушка, шаря руками, встал и продемонстрировал трофей, — Пидарасы… Вода есть?
— Сейчас найду…
Старшина порылся в машине и, найдя пластиковую полторашку, протянул Кукушке. Тот умылся, но это особо не помогло, так что пришлось топать до колонки. Ротный, которому бегать с полным рюкзаком бутылок было несподручно, остался стеречь машину на случай возвращения хозяев. Отмывшись, мстительный Займанов выдрал магнитолу и скрутил с ручки КПП набалдашник с розочкой. Хотели еще поснимать колеса, но «девяносто-девятая» сидела на пузе основательно — домкрат не подсунуть, а попытка вытолкать успехом не увенчалась. Жирный чернозем добычу держал крепко.
Вернувшись домой, Старшина, еще слегка ошалевший от этого небольшого приключения, достал из расшатанного советского серванта, служившего ему книжной полкой, томик про всякую мистику, поставил чайник на плиту и, сев рядом, начал искать. Там, однако, ничего похожего, к его удивлению не оказалось. Хмыкнув, он заварил чай и пошел за следующей книгой. Потом — еще за одной. Символа нигде не было, хотя ему казалось, что он где-то читал о подобном. Возможно, это было в тех энциклопедиях, что ему приносил из библиотеки Киселев, но Киселев был плотно занят «дембельским аккордом», так что просить его снова было бесполезно, так что Тарасов, сделал себе пометку не забыть наведаться в библиотеку лично.
***
Утром, после торжественного построения, был проведен «спортивный праздник», он же «конский день» как его окрестили острословы из числа личного состава, так как празднование заключалось в забегах на разные дистанции иногда разбавляемых турником и отжиманиями. За хорошие показатели были обещаны увольнения, а офицерам была дана команда подсуживать, так что большая часть бойцов, за показанные результаты в спорте была отпущена в увольнение. Многих запулили с ночевой, снизив, таким образом, количество солдат а, следовательно, и возможных ЧП до возможного минимума. Остальные, набегавшись и намотылявшись по городу, тоже не проявляли активности, тупя в телек в комнате отдыха.