– Я хочу снова поговорить о сталкере Андреасе Киличе, – произносит Эбба менее уверенным тоном, чем раньше. – Вы действительно понятия не имеете, кто он такой?
Николас качает головой, издавая монотонный чмокающий звук. Как же ее это бесит!
– Я получила информацию, согласно которой Ясмина предположительно соврала про сталкера. Возможно, она знала его раньше. Как вы думаете, почему она могла врать по такому поводу?
В ответ Николас лишь пожимает плечами.
Эбба кладет локти на стол, направляет на подзащитного прямой взгляд и придает голосу максимальную твердость:
– Все доказательства против вас, а вы все равно предпочитаете что-то скрывать.
Никакой реакции.
Ей нужно заставить его заговорить. Но как заставить кого-то рассказать об изнасилованиях, в которых он может быть сам виноват? Она не хочет в это верить, но… И тут Эбба придумывает уловку. Вспоминает о том, что Николас беспокоился о младшем брате. Интересно почему, парень ведь с родителями?
– Дуглас, – говорит она. – Почему вы так беспокоитесь о нем?
– Ясмина мертва, и в этом обвиняют меня. Действительно странно, что после всего произошедшего я беспокоюсь о младшем брате. – Николас снова погружается внутрь себя, теперь у него трясутся не только ноги, но и все тело.
– Как вы себя чувствуете? – спрашивает Эбба, гадая, а не зашла ли она слишком далеко. В то же время она понимает, что подобралась близко и сейчас отступать никак нельзя. – У вас дома что-то происходит, что… – Ей трудно подобрать слова. Как вообще о таком спрашивают? – Есть ли риск, что Дуглас подвергается…
– Нет! – Николас вскакивает со стула, задыхается, оглядывается, как будто не знает, что ему делать.
Эбба смотрит на дверь, собирается позвать конвоира, но тут Николас обходит стол и хватает ее за руку:
– Мне кое-что нужно… немедленно! Пожалуйста… Вы должны это устроить. Я больше не могу терпеть.
Она сидит не шевелясь, дышит как можно спокойнее. Взгляд у Николаса дикий, а отчаявшиеся люди могут сделать что угодно, если не получат желаемого.
– Что вы имеете в виду? – спрашивает Эбба, хотя прекрасно понимает, что ему нужно.
– Кокаин, амфетамины… что угодно! Пожалуйста. Вы должны достать.
– Я? – Эбба высвобождает руку, слегка возмущенная тем, о чем он ее просит.
Ей известно, что некоторые адвокаты снабжают своих клиентов наркотиками, но почему Николас считает, что она из таких?
– Простите, не могу, – говорит Эбба и немного расслабляется, когда дверь открывается и в нее просовывается голова охранника.
– У вас все нормально?
Эбба кивает, говорит, что они закончили, и просит отвести Николаса в камеру. Кажется, охранник не очень ей верит, и она его понимает. Николас нависает над столом, желваки ходят на щеках, руки сжимаются в кулаки. Однако охранник просто делает так, как она говорит, и когда они с Николасом исчезают в коридоре, Эбба закрывает лицо руками, пытается отдышаться и корит сама себя за очередной неудачный разговор. Она подобралась так близко, но по-прежнему еще ничего не знает. Только то, что Ясмина, вероятно, подверглась сексуализированному насилию со стороны кого-то из близких и Николас очень переживает за Дугласа. Это все чрезвычайно дурно пахнет, ей нужно разобраться в деле тщательнее. Но сначала она должна пойти домой и переодеться, нарядиться как sugarbaby и пойти на свидание с Mr. Goal.