Во рту у него пересохло, но он все равно пытается сделать глотательное движение, пытается утопить мысли о смерти сестры в желудочном соке. Но это не помогает. Она мертва. И вот теперь, когда он сидит один в полицейском автомобиле напротив ее дома, на Николаса накатывает полное осознание произошедшего. Футболка прилипает к телу, капельки пота текут по вискам, сердце колотится так, что он дрожит всем телом. Это может быть и из-за наркотиков, но в основном из-за охватившего его ужаса. Может быть, лучше сдаться, объяснить, как все произошло. Но нет, они никогда ему не поверят.
Снаружи появляется еще один полицейский автомобиль, и два полицейских в форме осматривают безлюдную придомовую территорию, светят фонариками на фасад. Надзирательница и конопатый только что вскрыли дверь ломиком и исчезли в квартире. На полицейской волне по-прежнему говорят о взломе, утверждается, что окно около входной двери было разбито цветочным горшком, по полу рассыпана земля.
Николас наклоняется вперед и смотрит на переднее пассажирское сиденье, где лежат его вещи – телефон, ключи и бумажник. Он фокусирует взгляд, чтобы рассмотреть, действительно ли стер кровь с экрана, потому что не уверен в этом. Сейчас стало неочевидно, что это кровь, но совершенно ясно, что с экрана что-то пытались стереть. Впрочем, разве не все телефоны выглядят одинаково? Они все в жирных отпечатках, остатках еды и разного рода жидкостях. Он откидывается назад, сидит в неудобной позе, чуть завалившись набок, потому что руки скованы за спиной. Прежде чем выйти из автомобиля, полицейские надели на него наручники – наверное, не хотели рисковать.
Да еще и дверь заперли. Впрочем, это не мешает Николасу пытаться извернуться и дотянуться до ручки, но, когда он нажимает на нее, ничего не происходит.
Снова оживает рация. Полицейские остановили автобус, но никто из пассажиров не подходит под описание подозреваемого. Однако водитель рассказал, что молодой человек в колпаке Санта-Клауса сошел на улице Ульвундавэген.
Николас хватает ртом воздух. Теперь он действительно влип.
Он рассматривает надзирательницу и конопатого, когда они выходят из квартиры, замечает, что их движения стали более быстрые, оживленные. Они что-то жестами показывают своим коллегам, держатся более напряженно. Надзирательница подносит рот к рации, которая торчит у нее из нагрудного кармана, и ее голос проникает сквозь дверцу и гремит внутри автомобиля, как гром:
– Мы обнаружили в квартире труп женщины. Это убийство.