Николас замечает, что полицейский в штатском явно интересуется тем, что говорит женщина, и внутри него растет неприятное чувство. Полицейский тем временем заинтересованно кивает и смотрит в том направлении, в котором указывает женщина.
Именно туда и побежал Николас, когда вышел из квартиры.
Он сглатывает. Значит, эта женщина и есть информатор, это она за ним и следила? В следующее мгновение она указывает на окно, в котором он прошлым вечером, когда дрался с Санта-Клаусом, заметил движение занавески.
Само собой. Старуха, которой больше нечем заняться, кроме как следить за соседями. Да ее еще и понесло куда-то.
Николас стискивает челюсти, понимая, что проиграл, но ничего не может сделать, уже ничто не имеет значения.
Разговаривая с женщиной, полицейский в штатском делает пометки в блокноте. Время идет, проходит пять минут… а может быть, и все двадцать, которые кажутся Николасу вечностью. Что она ему рассказывает? Что она видела? Наконец они заканчивают разговор, и противная старуха удаляется, таща за собой собачонку, а полицейский направляется в сторону автомобиля, где сидит Николас. Он отворачивается, надеясь на тонированные стекла, и так сильно сжимает большой палец в кулаке, что тот начинает пульсировать. Тогда Николас наконец разжимает кулак и снова смотрит в окно автомобиля.
Старушенция ушла. Когда максимальное напряжение спадает, он переводит дыхание. Щиплет себя за спину, куда может дотянуться. Он должен убедиться, что все это происходит на самом деле – вся эта сцена, что разыгрывается сейчас снаружи. Чувствует себя в дурном автокинотеатре, где занял место в первом ряду.
Николас настораживается, когда полицейский в форме подходит к автомобилю и заглядывает внутрь, чтобы убедиться, что зрение его не обмануло. Выправка у полицейского военная. Он идет вразвалку, подходит ближе, наклоняется к стеклу и смотрит на Николаса в упор. Затем подзывает конопатого и показывает пальцем на Николаса:
– А это еще кто?
Николас слышит только обрывки ответа: что-то про закон о веществах и о том, что он уже какое-то время сидит в автомобиле.
– Закон о веществах! Сколько он уже здесь сидит?
Конопатый смотрит на наручные часы, стушевывается под суровым взглядом коллеги, что-то бормочет в ответ.
– Отпустить?! – бушует тот. – Он был лишен свободы более чем на час! Ты же понимаешь, что его нельзя отпускать.
К ним присоединяется надзирательница, и они втроем что-то обсуждают, какую-то пакость по отношению к Николасу. Полицейский раздражен, впрочем, это и понятно. Он резко взмахивает рукой и тычет пальцем в сторону собеседников. К сожалению, похоже, что здесь решает он, у него погоны потяжелее, чем у патрульных, а конопатый и надзирательница просто кивают в ответ на то, что он говорит.