Это его вина, он хотел, иначе бы у него не встало.
Он хотел так же, как и… как…
– Подумайте о Дугласе, – произносит Эбба, и ее голос прорывается сквозь звуки чужого омерзительного дыхания, которое он слышит у себя над ухом сквозь шлепки тела о тело. – Подумайте о своем младшем брате. Вы нужны ему сейчас, он сам не справится.
Николас сует в рот кулак. Кусает изо всех сил. Подумайте о Дугласе, подумайте о своем младшем брате… Подумайте о Дугласе, подумайте о своем младшем брате…
Что-то взрывается в груди – все отвращение, которое он душил в себе год за годом. Он боялся, что однажды эта мерзость просочится наружу и все узнают. Николас спрашивает себя, кто это кричит, прежде чем понимает, что это из него самого вместе с криком вырываются стыд и вина.
– Он не мой младший брат! Он мой сын. Он мой младший брат и мой сын…
Когда Эбба и Саймон передают Николаса охраннику и направляются к выходу, в голове Эббы как мантра звучат слова Николаса: «Он мой младший брат и мой сын! Он мой младший брат и мой сын!»
Как такое возможно? Что творится с людьми на этой земле?
Около приемника они встречают Ангелу, которая примчалась туда, как только смогла, она полностью поглощена тем, что стряхивает снежинки со своей шубки.
– Вы чего-нибудь от него добились? Что он сказал об аресте Джорджио?
– Пойдем, – говорит Эбба, открывая дверь на лестницу. – Поговорим здесь.
Ангела слегка приподнимает бровь, и Эбба многозначительно смотрит на двух охранников, которые разговаривают в нескольких метрах от них. Это конфиденциальная информация, они ничего не должны слышать.
На лице Ангелы появляется намек на интерес, когда она понимает, что у Эббы есть какая-то важная информация. Они выходят и закрывают за собой дверь, ждут, пока мужчина в костюме и с портфелем сядет в лифт и уедет.
После этого Эбба сообщает сенсационную новость:
– Дуглас – сын Николаса.
Ангела смотрит на нее и на Саймона, который, похоже, ничего не понимает.
– Он отец Дугласа, – объясняет Эбба, которая сама еще до конца этого не осознала, хотя у нее было полчаса, чтобы переварить новость. – Вера Моретти изнасиловала Николаса и забеременела от него. Дуглас. Это был не Джорджио, а она.
Ангела по-прежнему в недоумении, но как только до нее доходит, она так бешено смеется, что охранники за стеклянной дверью оборачиваются и смотрят на нее.
– Явно не одни мы тут сумасшедшие, – выдавливает она из себя, прикрывая рот рукой.
Эбба и Саймон удивленно переглядываются, но вдруг Ангела прекращает смеяться так же резко, как и начала, вскидывает голову и поворачивается к Саймону: