— Я уверена, они справятся без нас какое-то время, — поддержала его Кэтрин; ей хотелось уехать в Лондон.
По пути на юг она размышляла о том, как облегчить Джону путь к примирению с королем. Отчет Норфолка, можно надеяться, смягчит его величество. Уилл находился на Севере, а дядя Уильям уже вернулся ко двору и был в фаворе; он, конечно, сможет заступиться за Джона. Сэр Уильям Фицуильям тоже, вероятно, пожелает вмешаться.
Когда они приблизились к барбикану у Бутхэм-Бар, северных ворот Йорка, стражник поднял руку:
— Что вы здесь делаете, лорд Латимер?
В его тоне звучала враждебность. Вероятно, он был сторонником паломников и, естественно, видел в Джоне предателя.
Кэтрин почувствовала, что ее супруг сдерживает ярость.
— Я еду в Лондон по поручению милорда Норфолка. Мы сегодня заночуем здесь, в моем доме.
Стражник хмыкнул и пропустил их. Кэтрин стало дурно при виде тел, болтавшихся на деревьях и здесь тоже.
— Боже мой! — пробормотал Джон, когда они повернули на Стоунгейт. — Это Джонас, торговец книгами. А там звонарь из церкви Святой Троицы. Оба они добрые люди. И так напрасно прервалась их жизнь.
Те же мрачные зрелища встречались им и в других местах по Великой Северной дороге. От них было никуда не деться. Кэтрин вздохнула с облегчением, когда, миновав Линкольншир, они поехали через графства, не затронутые мятежом.
В Питерборо они ненадолго задержались, чтобы Кэтрин посетила аббатство, где похоронили Екатерину Арагонскую, и почтила память королевы. Встав на колени у гробницы, она с горечью вспомнила, как умирала в одиночестве эта несчастная женщина, изгнанная от двора, вдали от мужа и обожаемой дочери. С болью в сердце Кэтрин прочла эпитафию, в которой Екатерина была названа вдовствующей принцессой. Даже посмертно ее не решились именовать королевой.
Покинув аббатство, чтобы присоединиться к Джону, ожидавшему ее на лужайке снаружи, Кэтрин услышала разговор монахов о том, что королева Джейн беременна. Это был луч света в мире, помраченном распрями и трагедиями. Кэтрин мысленно помолилась о том, чтобы родился принц. Может быть, король на радостях станет добрым отцом и для своих подданных.
По мере приближения к Лондону Кэтрин начала ощущать внутренний трепет. Вдруг Джона завлекают в ловушку или за ним следят? Она слышала разговоры о том, что у Кромвеля целая армия шпионов, и решила на всякий случай держаться настороже. Когда они въезжали в город у барбикана, Кэтрин задержала дыхание, но их не остановили.
Никто не отвечал на просьбы Джона об аудиенции у короля, но он упорно ходил ко двору и блуждал по галереям среди толп других просителей в надежде поймать на себе взгляд его величества, проходящего мимо в процессии, однако все было напрасно. Дядя Уильям уехал по делам в свои поместья, а сэра Уильяма Фицуильяма Джон нигде не мог отыскать. Его тревожило это исчезновение, и он день ото дня все глубже погружался в уныние. Большинство людей, с которыми ему удалось переговорить, убеждали его ехать домой или за границу ради безопасности.