Они провели на Чартерхаус-сквер тревожный месяц, когда Джон начал серьезно обдумывать эти предложения. Потом вдруг, к удивлению их обоих, доложили о приезде Уилла. Как же приятно было снова увидеть его!
— Но я думала, ты на Севере! — изумленно воскликнула Кэтрин, обнимая брата.
— Я вернулся два дня назад, сестрица, — ответил он; стол перед ним уставляли напитками и сластями. — Мне придется вернуться туда, чтобы заседать в комиссиях, которые разбирают дела мятежников. А пока я наслаждаюсь отпуском.
— Ты останешься обедать? — не рассчитывая на отказ, спросила Кэтрин.
— Ничто не доставит мне большего удовольствия. Честно говоря, я не думал, что найду вас здесь.
Кэтрин поежилась:
— Мы уже собирались уехать. Ты, наверное, слышал, что Джона подозревают в измене.
Улыбка сошла с лица Уилла.
— Об этом упоминали некоторые бунтовщики, которых мы арестовали.
— Они считают, что он их предал, — объяснила Кэтрин.
— А мне говорили, будто король недоволен им. Он тоже может считать Джона изменником. Вот почему я поторопился приехать сюда сразу после казни мастера Аска и сэра Роберта Констебла. Мастер Кромвель поручил мне засвидетельствовать ее, так что я у него на хорошем счету и, вероятно, могу помочь вам. По пути на юг я заезжал в Рай-Хаус и предупредил дядю Уильяма. Он сейчас едет в Лондон. — Уилл взял Кэтрин за руку, глаза его были полны сочувствия. — Поверь мне, сестрица, мы с ним несколько раз смиренно просили короля за Джона, и другие люди тоже высказывались в его пользу. Я постараюсь завтра увидеться с мастером Кромвелем. В конце этой недели при дворе появится сэр Уильям Фицуильям. Он наверняка возьмется вам помочь.
Все это звучало ободряюще.
— Его милость герцог Норфолк обещал сообщить его величеству, что Джон не совершал никаких преступлений, — сказала Кэтрин.
— А я надеюсь вскоре увидеть короля и объясниться с ним, — добавил Джон.
— Тогда вам не о чем беспокоиться, я уверен. — Уилл улыбнулся.
Кэтрин видела, что Джон стал заметно спокойнее, и, отставив в сторону страхи, решила наслаждаться обедом.
За едой они говорили о семейных делах. Кэтрин посчитала еще более странным, чем обычно, что Уилл не упоминал о своей жене. Насколько она знала, они до сих пор не начали жить вместе. Прошло уже десять лет со дня их свадьбы, и Энн Буршье было уже, наверное, лет двадцать, более чем достаточно для того, чтобы разделять ложе с мужем.
— Как Энн? — робко спросила она.
— Полагаю, хорошо. Я не видел ее уже целую вечность, — ответил Уилл.
Похоже, эта тема его не слишком интересовала.
— Ты никогда не говоришь о ней, — мягко заметила Кэтрин, погладив брата по руке. — Она твоя жена.