— Я не собираюсь этого делать. Просто хочу быть ему матерью.
— Увы, Кейт, они смотрят на это иначе. Думаете, миледи Сомерсет позволит вам влиять на короля? Забудьте об этом, дорогая, это безнадежное дело. — Он привлек ее к себе и снова начал жадно целовать, так что Екатерина забыла о своем недовольстве и растворилась в этом чудесном моменте.
К концу марта, когда все было готово, Екатерина и ее падчерицы со слезами на глазах попрощались с главными леди, которые служили им при дворе, и отправились в Челси. Анна уехала домой, в замок Байнард, чтобы родить там ребенка. Этот красивый дом на берегу Темзы был частью вдовьей доли наследства Екатерины, и она недавно подарила его Гербертам, которые были ей за это безмерно благодарны.
Вынужденная разлука с сестрой и женщинами, которые стали ей подругами, печалила Екатерину, но содержать полный двор королевы было накладно, к тому же теперь ей не потребуется столько помощников. Она взяла в Челси двести слуг, всего-то; у принцесс были свои, и камеристки Екатерины везли с собой горничных. Даже при использовании под жилье помещений над конюшнями, в надворных строениях и коттеджах, всем им не хватит места в Челси, так что некоторым пристанища нашли на окрестных постоялых дворах, а две большие комнаты на первом этаже дворца переделали в общие спальни.
При отъезде Екатерина получила короткую записку от короля и была тронута. «Прощайте, высокочтимая королева», — написал он, как будто расставался с ней навеки. Екатерина сделала мысленную пометку: писать ему каждую неделю.
Челси — симпатичный небольшой дворец, выстроенный из красного кирпича, вообще-то, больше походил на усадебный дом, приютившийся в сельской местности около Темзы. Он имел два этажа в высоту и два внутренних двора. Генрих расширил его для Джейн Сеймур, инициалы и королевские знаки которой были здесь повсюду. Пусть остаются, решила Екатерина, в память о великой любви. Леди Сеймур это понравится.
Больше всего новую хозяйку Челси привлекали прекрасные сады, которые только набирали цвет. Обнесенный стеной Большой сад находился со стороны Лондона, а ее личный — с запада и был окружен живой изгородью из бирючины, а также бордюрами из розмарина и лаванды. Там росли вишни, орешник, терносливы, персики, грецкие орехи, имелся пруд с рыбой. Летом, когда расцветут сотни кустов дамасских роз, он будет великолепен. Покои Екатерины выходили окнами на розовый сад на берегу Темзы.
Пока слуги распаковывали вещи, Екатерина, Мария и Елизавета поднялись по главной лестнице и пошли осматривать дом: холл, приемные залы, личные покои и кабинеты, летнюю и зимнюю гостиные, спальни и маленькую часовню. Екатерина с удовольствием отметила, что все здесь находится в идеальном порядке; мебель расположили так, как она приказала, и в каждой комнате стояли свежие цветы. Тут имелась даже проточная вода, которую подавали по трубам от источника в деревушке Кенсингтон. Жаль, что все стены в комнатах по необходимости затянули черной тканью, и это еще на десять месяцев, но иначе нельзя.