— Я попробую сделать это мягко, — выдохнул супруг.
Она почувствовала, как что-то твердое тычется у нее между ног, и собралась с духом, ожидая, что он войдет в нее, однако после нескольких отчаянных попыток Эдвард обмяк и скатился на постель.
— Простите, — пробормотал он, — наверное, я выпил слишком много вина. Это делает мужчину бесполезным.
— Ничего, — сказал Кэтрин, чувствуя, как он унижен. — Мы оба утомлены. У нас вся жизнь впереди.
— Благослови вас Бог. Вы лучшая жена, какую только может иметь мужчина.
Когда в два часа гости вернулись, стали колотить в дверь и требовать, чтоб их пустили с чашей любви, молодые притворились, будто спят.
Утром Эдвард снова попытался сделать Кэтрин своей женой по-настоящему, но безуспешно. Произошло то же, что и накануне: в решающий момент он сплоховал.
— Могу я чем-то помочь? — спросила Кэтрин; она понятия не имела, каким образом можно доставить удовольствие мужчине или заставить его тело функционировать, как положено.
— Просто не говорите никому, — попросил ее Эдвард. — У меня похмелье. Вот в чем проблема. Вечером будет лучше, обещаю.
Кэтрин потянулась и встала постели. В голове у нее мелькнула мысль: «Сэр Томас будет недоволен, если узнает, что брак не был окончательно заключен», — и она поняла, что отношение сэра Томаса к их с мужем личной жизни уже беспокоит ее.
Эдвард встал и надел ночную рубашку. Оба они преклонили колени для молитвы. Потом Кэтрин вызвала Элинор, та помогла ей одеться и причесаться. С того момента, как женщина впервые поднимется с брачного ложа, она должна закрывать голову капором и носить его каждый день. Никогда больше не покажется Кэтрин на людях с распущенными волосами. Их красотой позволено любоваться только мужу.
Этот первый капор подарила ей мать. Он был в английском стиле, такие называли гейблами, так как они имели форму фронтона. Гейбл Кэтрин был из черного бархата, с длинными лентами-завязками и черной вуалью.
Хорошо, что первый день супружеской жизни новобрачная по обычаю проводила в уединении, а значит, — мысленно радовалась Кэтрин, — она не увидит, как отец будет расспрашивать Эдварда о брачной ночи.
— Я заставил его поверить, что все прошло хорошо, — сказал ей супруг, когда пришел обедать в их комнату. Вид у него был пришибленный, и Кэтрин захотелось с жаром уверить его, что ему нечего стыдиться и сегодня у них все получится, но Эдвард сменил тему. — Все шлют вам свои наилучшие пожелания. Некоторые гости уезжают сегодня, другие завтра.
Кэтрин вздрогнула, поняв, что среди последних будет и ее мать, которая отправится в путь рано утром.