После обеда, когда Эдвард уехал охотиться с несколькими гостями, в дверь постучали. Это была мать.
— Я пришла убедиться, что с тобой все хорошо. Эдвард как будто немного расстроен.
— Входите, — поманила ее рукой Кэтрин, и они сели у очага.
— Дочь? — вопросительно произнесла мать. — Все в порядке?
Кэтрин чуть задержалась с ответом: ей не хотелось нарушать свое обещание, нужно хранить их неудачу в тайне, — но наконец бодро ответила:
— Все хорошо.
— Дитя, ты забываешь, тебе меня не обмануть. Что-то неладно. Ты можете мне сказать?
— Нет, не могу, — ответила Кэтрин.
— Тут нечего смущаться. — Мать улыбнулась, неправильно поняв ответ дочери. — Я тоже была замужем. Эдвард сделал тебе больно или чем-то обидел?
— О нет! — воскликнула Кэтрин.
— Я так и думала. Скажи мне кто о нем такое, я бы не поверила. Но он исполнил свой долг по отношению к тебе?
Кэтрин не могла лгать матери. Однако и предавать мужа не желала, а потому сидела и молчала.
Мать взяла ее за руку:
— Я понимаю. Ты не хочешь позорить его. Но, моя дорогая, в этих делах часто все складывается не так, как ожидаешь. Думаю, иногда мужчине и женщине нужно время, чтобы стать единой плотью. Потерпи. Все будет хорошо, вот увидишь.
Кэтрин утешилась этим. И хотя она страшилась расставания с матерью, тем не менее, когда пришло время, собралась с духом, как подобает настоящей леди, и крепко обняла ее, не переставая улыбаться.
— Я люблю вас, моя дорогая матушка, — шепнула Кэтрин ей на ухо. — Господь да пребудет с вами!
Потом встала на колени, чтобы получить материнское благословение. Дав его, Мод забралась в носилки, которые проехали через гейтхаус и скрылись из виду.
Эдвард догадывался, что у его юной супруги на душе невесело. Кэтрин надеялась, он не подумает, будто это из-за его неудачи в постели, но пока решила не переживать из-за этого. Чтобы развлечь жену, Эдвард повел ее на чердак, где хранили старую мебель и другие ненужные вещи. Среди всего этого хлама Кэтрин с удивлением заметила кресло, поставленное на заваленный пыльными бумагами стол.
— Мой дед часто приходил сюда, — принялся объяснять Эдвард. — Ему было велено оставаться в своей комнате, но он ходил куда хотел и когда вздумает, не обращая внимания на запреты отца.
Кэтрин принялась разглядывать бумаги. Они были изрисованы щитами и исписаны каким-то каракулями. При внимательном рассмотрении оказалось, что перед ней прекрасные образцы геральдических знаков, выдававшие в изобразившем их человеке глубокое знание предмета.
— Неужели тот, кто нарисовал это, мог быть сумасшедшим? — озадаченно спросила Кэтрин.