— Этого и боится мой муж, — с несчастным видом произнесла миссис Эшли. — Вот почему я решила прийти к вам. Я уверена, миледи не хочет ничего дурного. Она просто наивная девушка.
В этом Екатерина, пожалуй, сомневалась. Хотя она и любила Елизавету, но знала, что та родилась умной. А что касается Тома, то он большой дурак! Неужели не понимает, как выглядит его фамильярность? Неудивительно, что люди болтают языками. Если бы он шлепнул по заду или поцеловал одну из ее камеристок, это уже было бы плохо, но поступать так с дочерью короля, которая жила под его крышей и пользовалась его защитой? Он обезумел? Неужели Том не понимает, что любой скандал отзовется на его жене, и это в то время, когда она меньше всего могла себе позволить скандалы? Гнев Екатерины нарастал.
Том не мог быть слепцом. Елизавета превращалась в женщину. В этом году у нее начались месячные. Она была истинной дочерью своей матери, чувствительной к мужскому вниманию. Екатерина должна сделать то, что сделала бы любая хорошая мать, и она положит конец этим играм, пока они не зашли слишком далеко.
— Предоставьте это мне, миссис Эшли, — сказала она и встала; голова у нее слегка кружилась. — Я поговорю с ними обоими.
Когда Екатерина вернулась в сад к своим воспитанницам, то обнаружила, что смотрит на Елизавету другими глазами, отыскивая в ней малейшие признаки интереса к Тому. Она намеренно упоминала его имя в разговоре, проверяя реакцию девочки. А вот и знак — внезапный румянец на щеках.
Елизавете она пока ничего не скажет, решила Екатерина. Это Тому нужно изменить свое поведение. Если кого и винить, так это его.
С трудом сдерживая свои чувства, она дождалась вечера, когда они с Томом вдвоем пошли прогуляться вдоль реки.
— Сегодня миссис Эшли пожаловалась на вас, — сказала Екатерина.
— Да? — Он не выглядел слишком встревоженным.
— Она говорит, что вы приходили по утрам в спальню Елизаветы и устраивали грубые игры.
Том невозмутимо пожал плечами:
— И что с того? Эта женщина вечно жалуется и клевещет. Елизавете нравятся эти игры.
Екатерина взяла его под руку:
— Том, я вас ни в чем не обвиняю, но вы должны понять, что она уже не ребенок и может воспринимать это романтически.
— Ха! — хохотнул Том. — Тогда она больше дочь своей матери, чем я думал.
— Это возраст, — подчеркнула Екатерина, желая, чтобы он воспринял ее слова серьезно. — Юные девушки бывают крайне чувствительны к тому, как относятся к ним взрослые мужчины. А Елизавета не просто юная девушка. Дыхание скандала не должно коснуться ее. Если это случится, вы и я, как опекуны, окажемся в ужасной опасности, да и сама она тоже. Слухи уже поползли.