В нескольких шагах до столика Хакобо остановился и прошептал:
– Вот что, Килиан: на людях мы не говорим на нашем диалекте. Только когда одни. Я не хочу казаться деревенщиной. Понял?
Килиан согласился, хотя понимал, что будет непросто. А Хакобо уже сердечно пожимал руку незнакомцу.
– Что ты тут делаешь? Ты же должен быть в Мадриде!
– Садитесь, расскажу. – Мужчина указал на Килиана. – А это, стало быть, твой брат?
– Килиан, это Мануэль Руис, светило медицины, которого за каким-то чертом отправили в Гвинею, – засмеялся Хакобо, и мужчина улыбнулся. – А это мой брат Килиан, который пока не знает, чем ему заняться.
Они пожали друг другу руки и опустились на полукруглый кожаный диванчик, Хакобо сел на стул с резной спинкой. Певец в коротком сером пиджачке затянул известную песню Антонио Мачина «Черный ангел», и зал разразился аплодисментами.
– В Мадриде такого нет? – пошутил Хакобо.
– Да полно, на каждом углу и вдвое больше. Но я приехал подписать бумаги. Мне предложили удачный контракт в Сампаке.
– Да это же здорово! Дамасо слишком стар для такой работы.
– Но я не такой опытный, как он.
– Но и он не со всем справлялся. Ты когда отбываешь?
– Еду в Мадрид завтра. Мне взяли билет на четверг на…
– …«Сиудад де Севилья»! – произнесли они хором и рассмеялись.
– Отлично. Мы тоже плывем на нем! – Хакобо понял, что брат выпал из их беседы и обратился к нему: – Мануэль работает в больнице Санта-Исабель. Он будет в полном нашем распоряжении все время. За это стоит выпить! – Он повертел головой в поисках официанта. – Ты уже ужинал? – обратился он к приятелю.
– Нет еще. Здесь, кстати, есть трупиалы[2].
– А, трупиалы! – хмыкнул Хакобо.
Килиан догадался, что это слово как-то связано с меню.
Певец допел последние строчки – о художнике, который не может вспомнить черного ангела, которого недавно нарисовал на стене церкви. Его проводили овациями; пианист заиграл джазовую композицию – такую быструю, что всего несколько пар отважились выйти на танцпол.
– Обожаю буги-вуги! – Хакобо прищелкнул пальцами и повел плечами. – Жаль, потанцевать тут не с кем. – Он обвел взглядом зал и помахал стайке девушек, ответивших хихиканьем, но не подошел к ним. – Ну, ничего, скоро я смогу удовлетворить свои желания сполна.
Килиан танцевать не любил, однако заметил, что неосознанно отбивает ритм ногой.
Официант принес заказ. Лишь посмотрев в тарелку, Килиан осознал, насколько проголодался: жареный кальмар давно уже переварился. Засомневался было, смогут ли копченый лосось, канапе с икрой, охлажденные цыплята-корнишоны (те самые трупиалы) и говядина, фаршированная трюфелями, наполнить его желудок: он привык к более грубой пище. Но еда оказалась вкусная, и особенно под хорошее вино. После ужина Хакобо заказал джин, поскольку даже в «самом большом в Европе заведении» не подают его любимый виски, а Мануэль и Килиан ограничились бренди «соль и сомбра».