Нет, перед моими глазами не опустился черный занавес. Не было ни ярких вспышек, ни цветных снов. Я не взлетела к потолку и не смотрела оттуда на себя сверху вниз. Просто сначала все было, и вдруг ничего не стало. Только огромная пустота, и посреди нее – я.
Очнулась я уже здесь.
«Это был инсульт», – сказали врачи. Они стояли рядом и разговаривали, записывая что-то в блокнотах.
Обширный инсульт. После такого с людьми часто случаются плохие вещи – я видела это на плакатах «Повышения осведомленности» в хирургической. Да, здешние врачи немало знают о том, что инсульт может сделать с человеком.
Но есть кое-что, чего они не знают.
Они не знают, что стало со мной потом. Не знают, что я заперта в себе самой, как муха в янтаре.
Трубка проходит вверх по носу и вниз по горлу. Кормит меня. Еще одна трубка в моем боку убирает отходы.
Я много что умею делать, но только в воображении.
На стене висят часы, не могу я снять трусы.
Знаю, что жива, раз до сих пор могу сочинять глупые стишки наподобие этого. В основном про часы. А еще отчетливо помню звонкий смех Эви и нежный овал ее личика.
Машина этого не умеет.
Часы – то единственное, что постоянно меняется в этой комнате. А еще это единственный предмет, который я вижу, – расплывчатый контур фигуры на краю поля моего зрения.
Сердце начинает стучать чаще и громче.
Это из-за бьющихся в голове мыслей.
Потому что я жива.
Я жива.
Я.
ЖИ.
ВА.
Я снова и снова кричу эти слова, но вокруг по-прежнему тишина.
Три года назад
Тони
– В час привезут мебель, – донесся мамин голос из другой комнаты. – Можешь начинать распаковывать вещи, если хочешь.
Но я не хотела. Не хотела доставать что-нибудь из коробок, не хотела ударять палец о палец. Даже садиться в свой старенький «Фиат Пунто» и ехать за дочкой в дурацкий детский клуб и то не хотелось.
«Фиату», кстати, давно нужен ремонт – его выхлопная труба злокозненно отравляла атмосферу вонючим дымом, но денег у меня не было.
Как и выбора.
– Поеду, съезжу за Эви. – Я схватила ключи от машины с кухонного стола и, не дожидаясь ответа, выскочила за дверь. Хотелось оказаться подальше от этого дома хотя бы на некоторое время.
Снаружи орало радио, наполняя улицу ревом попсы и атмосферными помехами. Я оглянулась в поисках источника звука и увидела на первом этаже соседского дома открытое окно. Звуки неслись оттуда.
Так, еще и антисоциальные соседи в придачу…
Восхитительно.
Я отвернулась и пошла к машине, которую, за неимением подъездной дорожки или гаража, поставила прямо на тротуаре, где она, очевидно, обречена стоять и впредь. И как раз пристегивала ремень безопасности, когда раздался резкий стук в окно. Тощая тетка с обесцвеченной мочалкой волос лыбилась, демонстрируя дырку на месте переднего зуба, и махала рукой.