Пять сотен Ворков, оставшихся прикрывать переселенцев, ведомые моей волей, отправились стаскивать тела монстров в кучи. Пока они этим занимались, медитируя, я пытался сформулировать для себя понимание того, что я конкретно хочу получить из чумных питомников.
Созданного убийцу Вампиров я так и не увидел. Как я понимал, столкновение атаки высшего вампира и химеры породило взрыв. И если сотворенное мной существо было действительно причастно к такому взрыву, мне нужно его увидеть.
Взрыв был силён, но место бойни, где лежали сотни тысяч тварей и моих химер, было намного больше. К тому моменту, как сотня десятиметровых гор из мертвых тушь была сформирована, наступило утро. Петра, проявив заботу, посетила меня с едой. И рано утром, практически встречая Солл, я начал осуществлять задуманное, и первый Чумной питомник был сформирован. Всю ночь находясь в одиночестве, окруженный лишь своими химерами и вернувшимися Баалом с Калипсо, я размышлял, что действительно хочу. И лишь с рассветом окончательно понял и принял, а также смирился с тем, что мне нужно будет совершить.
Понял и принял одно — мне надоело… Сколько мне ещё терять на своём пути друзей, сколько раз мне терпеть нападения на себя? Это лишь вопрос времени. Когда возле Сломанного Клыка появится очередной кровосос, и кого я в очередной битве потеряю: Вурдора, Файу, Марфу, а может Зигфрида? Одного из тех, кто мог стать мне близким другом, я потерял уже сегодня, а не был бы я целителем, потерял бы троих… В общем, хватит, ранее я не хотел рисковать, проявлял слабоволие, не хотел брать на себя ответственность, но хватит.
С первыми лучами Солла в первом из чумных питомников начало созревать существо, единственной целью которого было служение мне, развитие и убийство чудовищ, а также МОИХ ВРАГОВ. Я решил создать столько сильных химер, сколько смогу, и начать освобождать Алтонию. Хватит быть жертвами, пора становиться хищниками…
Где-то в обед созрело первое существо… В этот раз я не боялся, не было тревоги как ранее перед неизвестностью. Я чётко и ясно осознавал, что Аргот, так я назвал химеру, лишь увидев её, будет моим орудием возмездия. Двухсполовинной метровый массивный гуманоид, суть жизни которого только убийство, был великолепен в своём исполнении. Звериная грация, темное как безлунная ночь, бугрящееся мышцами тело, кисти рук, которые на моих глазах три раза меняли форму, и голова, имевшая схожесть с обычным обглоданным человеческим черепом, всё это в совокупности и было тем, что я назвал Арготом, уничтожителем чудовищ. Весь мой гнев и ненависть к тварям воплотилась в этой химере, но на одном Арготе я не собирался останавливаться.