— Ты не должен был избивать ее.
— Избивать ее? Я просто шлепнул ее, я же говорил. Эта больница, они просто ищут себе работу, ты знаешь, что я имею в виду? Минздрав платит им сверху, когда кто-нибудь остается у них на ночь.
— Ее скула сломана.
— Ага, это то, что они говорят. Это же не как если бы я пристрелил ее, ничего такого же, верно?
— Верно, — сказала блондинка.
10
— Сколько лет вашей дочери? — спросил тощий, хорошо одетый мужчина.
— Четыре, — сказала блондинка.
— И вы уверены, что она никогда?..
— Никто никогда даже не прикасался к ней, — сказала блондинка.
— Это выпуск, — сказал тощий мужчина. — Для фотографий и видео. Если вы когда-либо обратитесь к закону, вы будете втянуты так же глубоко, как и мы, понимаете, что я говорю?
— Да. У вас есть деньги?
— Конечно. Но сперва мы должны увидеть товар. Не только фотографию. Когда вы доставите то, о чем мы договорились, вам заплатят на месте.
Блондинка вложила три пули в грудь тощего мужчины. Затем, она опустилась на колени и выстрелила еще раз, прямо за ухо. Блондинка поднималась, когда в комнату вошла женщина с камерой в руках. Она выронила камеру и зажала руками рот, в шоке. Блондинка подняла пистолет.
11
Последней была евроазиатская женщина среднего возраста. Как только она вышла из своего дома, направляясь к гаражу, последнее, что она видела, была блондинка, перед тем, как пуля вошла в ее правый глаз. Она умерла до того, как упала на землю.
12
— Семеро, как обещала, — сказала старуха. — Ты забрала девятерых, но только семь считаются.
— Я знаю, — ответила блондинка. — Сейчас верни его обратно.
— Ты справилась очень быстро. Где ты этому научилась?
— В армии.
— Когда мы пойдем в прошлое, он сможет вернуться в любом возрасте, как я сказала тебе. Ему было двадцать три, когда его забрали. Это было почти четыре года назад. Старение продолжается даже… там. Сколько ты хочешь, чтоб ему было лет, когда он пройдет через ворота?
— Я хочу, чтоб он был ребенком. Новорожденным.
— Да. С тех пор, как это началось, тысячи лет назад, людей как ты, называли дружинниками. Но это не ради справедливости, не так ли? Это всегда ради мести. Что он сделал, что ты хочешь убить его, как ребенка? Ты связана с одной из жертв?
— Не с жертвой, — сказала блондинка. — С ним. Он мой брат. Нас разлучили, когда мне было пять, а ему только год. Они отдали нас в разные дома. Я даже не знала, что он существовал, до тех пор пока… это не появилось в газетах. Мои родители, те, кто удочерил меня, они никогда не говорили мне.
— И ты хочешь пойти в прошлое за ним, провести его обратно, через ворота, как ребенка, чтобы ты могла убить его сама? За то, что он сделал с твоим именем?