– Я же обещал показать тебе красоту Зиндаррии. В это время года устраивают брачные танцы феникийские птицы. Они способны выжить даже в огне, как гласят легенды, но никто не проверял, разумеется. Еще успеем получить нагоняй, а поисковая группа прибудет не раньше чем через пятнадцать минут, поэтому это время только наше.
– Ты меня балуешь.
Уже привычно чувствуя спиной тепло Дэвида, который обнимал и своим большим телом защищал от ветра, с любопытством заглядывающего на высокую башню, Алира посмотрела туда, где среди темноты выделялись яркие объекты, и в самом деле образуя замысловатые фигуры, будто сотканные из пламени.
– Кого же еще мне баловать…
Пятнадцать минут безвременья и восторга от завораживающе прекрасного и вместе с тем опасного танца горящих огнем созданий пролетели слишком быстро. Феникийские птицы поднимались группами, кружились, разбиваясь на пары, стремительно падающие вниз, отчего перехватывало дыхание. Но не достигнув дна обрыва, над которым возвышался дворец, вновь взмывали вверх, спиралью уносясь к звездам, которые теряли свою яркость на фоне светящегося в темноте оперения. Любая сказка подходит к концу, с грустью подумала Алира, когда рядом раздалось тихое покашливание. Высокая и темноволосая зиндаррианка смотрела с пониманием и указывала рукой в сторону лестницы, которая вела к лифту, как позже выяснилось. И столь необычное завершение этого прекрасного дня, как танец огненных птиц, можно было бы считать идеальным, если бы не необходимость идти к разъяренной Конмире. И теперь, стоя посреди кабинета, на этот раз не удостоенная чести получить приглашение сесть, Алира молча слушала и мыслями вновь улетала к водопаду.
– Что за ребячество? Я тебя спрашиваю! Ты меня вообще слушаешь, Алира? Вновь это мечтательное выражение лица в то время, когда следует сосредоточиться на освоении новой силы, а не разгуливать по планете без должной охраны. Удивительная беспечность с твоей стороны, если не сказать глупость! И как ты могла сбежать, не поговорив со мной? Неужели совсем не подумала о матери? Я же скучаю, даже теперь, когда ты рядом. Тебе не хочется меня видеть?
Изливающийся яд, надменность тона, сменяющаяся нотками сентиментальности, не могли пробить щит, который был сильнее любого ментального – того, который поставил Дэвид на свою жену, окутав заботой и любовью. Она чувствовала, что стала сильнее рядом с мужем, как и он, о чем рассказал после телепортации. И Алира в ответ лишь пожимала плечами, не чувствуя желания спорить и тем более оправдываться. Она была спокойной, что раздражало мать еще сильнее. И все же Конмира взяла себя в руки, выплеснув гнев и тревогу.