– Это чудесно. Самое прекрасное время – молодость, когда любишь без памяти и вопреки всему, бросаешься в любое безумство с головой, не просчитывая последствий, отдаешься жизни со всеми ее перипетиями без остатка. Тонешь в этом бурном океане, барахтаешься, чтобы выбраться, и в итоге вновь ныряешь, будто не было негативного опыта. Так, говорят, происходит у многих, но мы с вами, кажется, и в годы юности были не такими, верно?
– Теперь мне думается, что именно так, но муж помнит меня другой, госпожа президент. Да и вы говорите так, будто точно знаете, каково это переживать. Когда еще давать волю чувствам, если не в момент их возникновения? В молодости мы полны надежд и веры, с легкостью отдаваясь влечению сердца, но с каждым годом поверить в чудо становится труднее. Может, именно в этом причина нашей осторожности.
– Вероятно. Или некоторым просто недоступно подобное отношение к жизни, к чувствам и глупостям, которые можно позволить себе совершить. Ступайте, Меделлинэ, всем нужен отдых.
Зиндаррианка действительно устала, день был долгим, но беспокойство за сына не могло позволить ей отправиться домой сразу же. И Меделлинэ вновь вернулась к комнатам, которые были выделены для постоянного проживания землянке с супругом. Убедилась, что датчики, определяющие использование телепорта, функционируют исправно, а видеонаблюдение дублируется несколькими парами зорких глаз. Меделлинэ собиралась отправить сообщение Дэвиду с просьбой выйти, но в последний момент передумала, поставив лишь отсроченное уведомление о том, что отец в ближайшие дни будет дома безотлучно. Все то, что мать не написала, сын поймет и без деталей, она знала это и потому, проведя еще одну инспекцию по личному составу, который будет ненавязчиво охранять пару, вылетела на шаттле на семейную ферму.
Уже забрезжил рассвет, когда с тревогой на душе Дэвид уговорил Алиру лечь спать. Его обычно быстро отдающаяся власти сна жена теперь отчего-то была полна бурлящей энергии, будто напиталась ею от старых гор, величественно наблюдающих, как у их подножия рождается и проходит жизнь.
– Тебя настолько сильно взволновал разговор с матерью? Вы не поссорились, я надеюсь?
– Для ссоры нужно два заинтересованных участника, а я в основном молчала. Правда, не могу сказать, что не провоцировала, когда говорила. Осадочек остался, конечно. Нет, все дело в напитке, после него я ощутила прилив сил. Не отравили же меня, в самом деле! Как плохо, что ничего не знаю о Зиндаррии, даже название этого растения, из которого был сок, не запомнила. Зеленый со свежим вкусом, будто мякоть огурца вместе с яблоком и тархуном. Правда, на Земле используют, как правило, искусственные аналоги, но по аромату и вкусу они почти идентичны натуральным.