Татарские орды, которые воюют со всеми народами обычно как наемники или за добычу, часто использовались в этом качестве претендентами на гетманство в Малороссии и поляками, которые их нанимали, и они каждый раз в таких случаях проходили по землям запорожским и их улусам с неизбежными обидами и нанесением вреда казакам. Кошевой атаман Сирко, хотя и был добрым соседом, который знал и уважал потребности людей военных, но когда в 1673 году татары, возвращаясь по землям запорожским из Каменец-Подольского, захватили многие табуны лошадей и скота запорожцев и несколько мальчиков, которых запорожцы всегда набирали из своей родни для наследства, то Кошевой не посчитал такой поступок за шутку или забаву, а решил отплатить татарам за это с лихвой. И начал он их наказывать по очереди. Отправившись со своим войском на Белгородчину и уничтожив там татарские улусы огнем и мечом аж до Белгорода, захватил этот город приступом, ограбил его и сжег дотла. Потом, собрав на Белгородской и Хаджибеевской морских пристанях достаточное число судов, поплыл на них с пехотой в Крым и велел коннице идти туда же. Пристав к берегам Карасубазара, захватил и разрушил все приморские города, которые до сих пор не знали подобных гостей, а значит, были без обороны. Потом, перейдя весь Крым до города Ора, или Перекопа, соединился там со своей конницей и дальше разрушал татарские поселения. И таким образом, отомстив татарам за обиды свои сторицей, вернулся на Сечь с богатой добычей. Сирко тот был в своем роде человеком необычным и единственным. Он с малочисленным своим войском всегда счастливо воевал и был победителем, не заводя, однако, ни с кем неправедной войны. Баталии ему казались игрушкой, и ни одной из них он не проиграл. Татары крымские и белгородские, те страховища и бич всем народам, были у Сирка пугливыми оленями и зайцами. Он несколько раз проходил сквозь их селения и укрепления, несколько раз загонял всех татар в Кефские горы, где и сами их ханы не раз прятались в ущельях и горных кустарниках. Татары считали Сирка великим кудесником и обычно называли его русским шайтаном, но ссорясь между собой, каждый раз отдавались на его суд, говоря: «Как Сирко скажет, так тому и быть». При больших своих добычах он не был нисколько жадным и корыстным, и все шло на других и даже на его врагов. Одна татарка того аула, откуда запорожцы забрали скот, пришла к Сирку с малыми детьми, жалуясь ему, что у нее отобрали единственную корову и «чем же мне кормить детей?». Сирко сейчас же завернул весь табун скота того аула и приказал аулу: если не будет у коровы татарки молока, чтобы они всей громадой ее детей от своих коров молоком кормили; а на одежду детям дал материи несколько мотков, чтобы они, как вырастут, не воевали с русаками. Одним словом, Сирко был человеком удивительным и редких качеств, что касается храбрости и военных успехов, и при достаточном числе войска он легко мог бы сделаться Тамерланом или Чингисханом, то есть великим завоевателем, но он был запорожец, то есть из племени юродивых или сумасшедших. Однажды ему писал гетман Самойлович, упрекая, что на запорожских степях вольно кочуют некоторые татарские аулы. Он на то ему ответил, что делается это с позволения войска Запорожского по причине недорода у татар травы и что в таких случаях и они, запорожцы, иногда от них имеют такое же послабление. И, наконец, закончил так: «Если бы сам черт, пан гетман, помогал людям в их крайней нужде, то пренебрегать тем не надо, ибо говорят же люди: нужда и закон меняет. А поскольку мы живем с татарами по-соседски, то помогаем один другому, и это разумному человеку нисколько не удивительно, а только нам удивительно то, что ты, пан гетман, много возле нас пользы имеешь, как твой покойный батюшка на подаяниях парафиян в Зинькове, чего мы на дальнейшее искренне вам желаем».