Король, придя по дороге в сознание, потребовал к себе своего любимца Пипера, но ему ответили, что ни Пипера, ни армии при нем нет, все осталось под Полтавой в плену у русских, сопровождает же его один только Мазепа. Тогда он воскликнул: «Ах, боже! Все мое погибло, и только мой грех передо мной!» Достигнув Днепра, они остановились в гирле реки Ворсклы. Когда и все остатки шведские туда добрались, то Мазепа стал хлопотать о переправе через Днепр и, на счастье, собрал несколько запорожских лодок рыбацких. Король, садясь в них с Мазепой, попрощался со слезами с генералом своим Левингауптом, который тоже прибыл туда с остатками войск, упрекая себя, что «скорее он желал бы в этой реке утонуть, чем бросить вас в жертву врагам!». А когда тот спросил у него о монаршем наказе, что ему делать, если будут его атаковать русские, оставленного без амуниции и провианта, король ответил: «Делайте то, что согласуете общим советом. А я не знаю сам, что со мной будет. Отдаюсь на божью волю и всех вас ему поручаю, прося простить меня за все те несчастья, на которые вы мною обречены». Потом обернувшись к Мазепе, сказал ему: «Ах, Мазепа, ты меня и армию мою погубил своими обнадеживаниями!» И с этими словами отправился за Днепр. Через реку переправилось около тысячи шведов, но не военных, а в большинстве придворные и из других штатов. Прибыв с королем к границам Турции, они переправились через реку Буг в районе Очакова с помощью тамошнего паши, который провел их к городу Бендеры, где находился король до известного в истории времени. А Мазепа в том же году, 6 сентября, с горя умер, будучи в последние свои дни большим утешением шведскому королю, который ценил его за ум и здравые рассуждения о великодушии в несчастьях. Перед самым концом своим Мазепа велел подать себе сундук с бумагами и их сжег, сказав присутствующим: «Пусть сам я буду несчастлив, а не многие те патриоты, о которых мои враги, возможно, и не гадали, и не думали. Но злая судьба все разрушила к неизвестному концу!»
Глава 7. В границах Российской империи
После смерти Мазепы и разгрома шведов Малороссия фактически полностью оказывается под властью московского царя и его вельмож. Формально соблюдаются прежние договорные статьи и привилегии, но все более и более формально…
Победу над шведами, такую славную и решительную, праздновали, естественно, молебнами и банкетами, на которые приглашались все пленные генералы и шведские чины. Им были возвращены шпаги и проявлены царем большие милости, простым воинам выданы денежные суммы для их подорожного харчевания. После этого начали обдаривать и награждать своих генералов и офицеров, а рядовым выдали денежное вознаграждение сверх платы за службу. Только малороссияне и их войска остались в неуважении и притчею в людях, то есть без награды и благодарности. И хотя они в уничтожении шведов больше всех показали предприимчивости и старания, убивая их на своей земле повсеместно и при всяком удобном случае, где только могли их обнаружить, при том не склонялись ни на лесть и обещания короля и Мазепы, однако, из-за предательства одного человека, которого царь избрал себе в любимцы, все то забыто, и поэтому несправедливо и единственно через оговоры и поклепы еще одного злобного любимца царя, Меншикова, были унижены, опозорены и преследованы. А потери их, разрушения и опустошения, учиненные двумя армиями и почти неисчислимые, остались без всякой компенсации и уважения. Словом, можно сказать: «Отдали им злое за благое и ненавистью за любовь».