Повстанцы захватили город Лисянку, перебив всю шляхту, и направились к Умани. Здесь на его сторону перешли надворные казаки во главе с сотниками Гонтой и Уласенко. 18-го июня начался штурм Умани, который продолжался более 30 часов. Казаки и восставший люд одержали верх. Два дня победители лютовали в городе. Всех, кто искал защиты, – панов, посессоров, экономов, ксендзов, униатских попов, евреев, – всех вырезали.
После этого в Умани созвали раду, на которой Зализняка избрали гетманом, а Гонту – уманским полковником.
Кто знает, как сложилась бы судьба восстания и его вожаков, если бы напуганное польское правительство не обратилось к Екатерине за помощью. Царица с радостью отозвалась на это обращение, считая восстание опасным и для самой Российской державы.
Из Петербурга был прислан приказ генералу Кречетникову, который на то время командовал российскими войсками, которые были разбросаны по всей Польской Малороссии. Как только пришел к нему приказ, он выслал донских казаков под командованием полковника Гурьева. Подойдя к Умани, Гурьев отаборился рядом с табором Зализняка и, выдавая себя приятелем гайдамаков, пригласил их присоединиться к русскому отряду, чтобы вместе действовать против поляков.
Приятельские разговоры продолжались несколько дней, пока к Гурьеву на помощь не пришел еще один полк пехоты. Тогда он приглашает к себе Зализняка, Гонту и старшину на банкет, который он устраивал вроде бы по поводу того, что на помощь пришел еще полк пехоты. Тем временем Гурьев приказал своим донцам угощать как можно лучше малороссов и, пока они будут угощаться, тайно захватить весь их военный припас и отогнать далеко в степь их коней. Когда гости уже хорошо погуляли, Гурьев подал знак, и несколько вооруженных донцов заскочили в палатку, связали казацкую старшину, а пехота тут же неожиданно бросились на безоружных казаков – хватали, вязали и одевали на них кандалы. Некоторым удалось бежать, но в руки Гурьева попало более 900 казаков и вся их старшина. Гурьев лично сильно избил связанного Гонту. А потом велел Зализняка, Гонту и всю старшину бить нагайками. Каждому из них досталось по 300 ударов. Но этого показалось мало. Гонту били все время, пока он был в московском лагере, трижды на день. А полковник с радостью показывал его шляхте, которая специально приехала к нему, чтобы собственными глазами увидеть Гонту. Бедного мученика держали в выкопанной яме. Все тело его было покрыто ранами. Жену и четыре дочери Гонты тоже схватили и публично били розгами. Все добро Гонты забрал себе генерал Кречетников. После такой муки и издевательств Гонту с другими казаками передали польскому правительству. Зализняка, запорожцев и казаков Левобережной Малороссии отправили в Киев на суд.