– И слава Богу! Будем пока учреждаться, а там видно будет.
И обернулся к бусе, и махнул рукой. Стрельцы стали сходить на берег, и Кирюхин повелел им ставить табор. А тюфенгчей, видно, уже не было. Они как ушли за кусты, так и пропали там. И Музафара тоже видно не было.
– Недобрые у них дела, – сказал Шестак, осматриваясь по сторонам. – Шах со здешним ханом раздружился, пришёл и его город разорил, людей поубивал без счёта, и хан к Великому Турке сбежал. Теперь ханские люди только того и ждут, когда хан от Турки воротится с войском. А тут ещё и вы приехали! Но, – тут же продолжил Шестак, – это не наше дело, наше дело – слон. А чтобы нам дали слона, мы должны будем явить им наши грамоты. – И повернувшись к Маркелу, прибавил: – А то, может, ты никакой не гонец, а тебя гилянцы подослали!
И он засмеялся. Маркела взяла злость, и он в сердцах спросил:
– А сам ты кто такой?! Откуда ты вдруг выскочил?!
– Кто я такой? – переспросил Шестак, усмехнулся, полез за пазуху…
И вытащил оттуда ключ. Маркел аж вздрогнул. Ну ещё бы! Ведь это же был ключ от клюевского сундука с подарками! Или очень на него похожий! Маркел полез в пояс, нащупал там свой ключ, достал его и посмотрел на Шестака. Шестак подал ему свой ключ. Маркел сложил оба ключа бородками. На Маркеловом ключе одной бородкой было меньше. Маркел спросил:
– Зачем это?
Шестак только усмехнулся. Маркела взяла злость, и он сказал:
– Айда проверим!
Шестак повернулся и сказал Кирюхину:
– Смотри, Пётр, в оба. А мы тут пока посидим в холодке, побеседуем.
И первым пошёл обратно к бусе. Маркел пошёл за ним. На душе было очень противно, но он молчал. Так он молчал, пока они шли по причалу, и так, когда взошли на бусу и когда подошли к чердаку. Там возле двери стояли двое караульных. Шестак велел им погулять. Караульные зашли за мачту. Шестак осмотрелся. Маркел указал, куда лезть. Шестак залез первым, сразу увидел сундук, сел к нему и ощупал замок, а после вытащил сундук из угла, повернул замком к свету, осторожно тронул верхнюю печать, задумался. Потом велел закрыть глаза, Маркел закрыл. Что-то чуть слышно ширкнуло. Шестак сказал, что можно открывать, Маркел сразу открыл глаза, глянул…
И увидел, что печать снята! Шестак довольно усмехнулся, велел держать печать, а сам взял Маркелов ключ (а он был на красном шёлковом шнурке), вставил в замочную скважину и провернул раз и ещё раз, замок тихо пискнул, открылся, Шестак откинул крышку сундука…
И стало видно, что сундук внутри обит золочёной парчой и разделён надвое. Первое отделение, большее, было закрыто ещё на один замок, а во втором, меньшем, открытом отделении, лежали три свёрнутые в рульку грамоты с печатями. Но Шестак на них даже смотреть не стал, а, опять Маркеловым ключом, попробовал открыть первое, большее отделение, но ключ не подходил к замку. Тогда Шестак взял свой ключ, без шнурка, вставил его, провернул – замок, опять с писком, открылся…