16 апреля 1593 года, в первый день Пасхальной седмицы, Маркел проснулся злой-презлой и сразу сел на лавке и долго молчал. После встал и заходил по горнице, опять молчал. Потом так же молча завтракал. Параска извелась, на него глядючи, но тоже за всё утро ни словечка не промолвила, потому что знала, что Маркел не любит, когда в доме шумно. Потом соседкам говорила: он как чуял!
А тогда вдруг прибежал Егорка, приказный посыльный, и сказал, что князь Семён велит срочно идти на службу. Маркел ещё сильнее почернел, но ничего не ответил, собрался и пошёл. Параска смотрела ему вслед, кусала губы.
Да! А служил Маркел в Разбойном приказе стряпчим. Ходить на службу ему было близко – по Кремлю, от князя Семёнова подворья через Соборную площадь к Приказным палатам, а там третье крыльцо налево, на второй этаж. Ведал Разбойным приказом князь Семён Михайлович Лобанов-Ростовский, сын князя Михаила Борисовича, матёрого душегуба опричного, как он сам себя когда-то называл.
А вот теперь его сын князь Семён срочно велел подать к нему Маркела. И это назавтра сразу после Пасхи, между прочим, вот какая тогда была спешность! Что у них там такое стряслось, сердито думал Маркел, идя следом за Егоркой. Егорка ничего не говорил, и поэтому они всю дорогу прошли молча.
Поднявшись на второй этаж, Маркел зашёл к себе в палату, снял шапку и утёрся ею. В палате сидел один только Котька, младший подьячий. Увидев Маркела, Котька будто с удивлением спросил:
– Где это тебя пчёлы покусали?
– Какие пчёлы по такой весне?! – сердито ответил Маркел.
– А чего ты тогда такой опухший? – уже с ухмылкой сказал Котька. – Перебрал?
Вот скотина, подумал Маркел, а вслух ни слова не промолвил, прошёл, сел к своему столу и покосился на дверь. В дверь никто пока что не входил.
– Говорят, – продолжил Котька, – дело какое-то большое затевается.
Маркел ничего не ответил. Не любил он с Котькой языком трепать, а то с ним только заведи…
Но тут в дверь вошёл Степан и поманил Маркела пальцем. Маркел встал, перекрестился и пошёл.
Выйдя в сени, Маркел подошёл к двери напротив. Рында, стоявший возле той двери, открыл её. Маркел вошёл туда и поклонился великим обычаем, после распрямился и прижал шапку к груди.
Напротив Маркела, на мягкой лавке с подлокотниками, сидел князь Семён, судья Разбойного приказа. Князь молча смотрел на Маркела. Маркел ещё раз поклонился, ещё ниже.
– Э! – строго сказал князь Семён. – Не паясничай.
