«Лена» крепко прижата, притянута канатами. Буквально за ее «спиной» маячит «Камчадал».
– Тащ лейтенант, – тревожно известил боец по правую руку, – я что-то не слышу больше наших пэкаэмов.
Волков хотел поправить, что по лагерю бить уже нельзя – там все перемешалось.
Но боец добавил:
– …и ребята по рации не отвечают!
Лейтенант сам быстро щелкнул на передачу:
– «Углич!» «Углич!» Ответьте!
Безрезультатно.
– Твою ж мать!
Поспешили вниз к подножию сопки, впрочем, не забывая об осторожности, прикрывая друг друга.
Первого нашли быстро…
– Что?!
Склонившийся над телом морпех едва покачал головой… но было понятно.
Волков сквозь зубы шипел проклятия и маты, озираясь – где командир «двойки?»
– Тащ лейтенант, – донесся голос из темноты, – а Серега жив. Похоже, контузия.
Кинулись туда, и только боец, осматривавший убитого товарища, озадаченно тормознулся.
– Их, видимо, накрыло снарядом, – бинтовал руку пострадавшему боец, – с того лядского каземата, что долбил куда попало. Вот шальной и прилетел.
– Что с ним?
– Посекло малеха. И говорил уж – контузия. Все признаки.
– Серьезно? – Припал рядом на колено лейтенант. Склонил голову… так и хотелось сказать «буйну». Нет – виноватую. И не по Сереге – этот выкарабкается. Вот «второй номер» – тот все… «двухсотый».
Так и пошло в эфир:
– «Ямал!» У нас один «трехсотый», легкий, – и тяжело через паузу: – и один «двухсотый».
Молчание, пауза в ответ. Затянувшаяся, зажатая пауза. Наконец высвободив, не закончив:
– П… – очевидно, «повторите», но чего уж тут повторять, когда четко по-военному доложили.
Поголовно, поименно всех морпехов на «Ямале» не знали! Но уже отождествляли как «своих», оторванных от своего времени, заброшенных в чужое… варясь в общем «котле».
И теперь эта потеря примерялась в том числе на себя, и резала ножом по сердцу и восприятию.
По крайней мере, капитан… Чертов реагировал на это именно так:
«Теряем людей. Я теряю своих людей!»
– Требуется эвакуация? – чуть погодя последовал его сухой вопрос.
– Отбудем штатно, – не менее скованно ответил Волков. Без всяких «почти», только понятно, что с двумя «единицами» на носилках.
Может, и хотел чего добавить, но канал с «Ямалом» перебил настойчивый оперативный вызов. Зов! Говорил боец, оставшийся с убитым:
– Командир! У нас проблема!
* * *
При других обстоятельствах капитан кэптен Фредерик Александр Уорден ни за что бы не задумал такой риск – войти в совершенно незнакомую бухту, ночью, не зная ни глубин, ни возможных рифов, щупая акваторию и береговое нагромождение скал лучами прожекторов и грузилами лотов. Только и была надежда вся – на относительно подробную карту с обозначенным вырезом акватории, да на старого опытного уоррента, которому случалось бывать в этих широтах.