К пушечным бабахам добавилась трескотня – там, у подножия на берегу развернулась атака на лагерь.
Вот тут и случилось то, чего почему-то не предусмотрели.
Английская команда по тревоге разбежалась по своим боевым постам, в том числе к казематам правого, накрененного к берегу правого борта – задранные стволы пушек оказались способны вести огонь, ударив по ополченцам и казакам.
Не так-то и прозорлив был экипаж «Кресси» – судя по вспышкам, палило в одиночку, откуда-то с верхней палубы, где стояла мелочевка. Но этого оказалось достаточно, чтобы сорвать атаку. Попав больше под кучу осколков от дробящих скалы снарядов, камчатцы залегли.
Потом подключилось второе, третье орудие, лупя правда совсем вразброс, куда-то в сторону – прислуга просто не видела целей, боялась засандалить в собственный лагерь.
Удалось ли что-то повредить выстрелами гранатометов… Или же расстрел в упор из 120-мм орудий с «Лены» окончательно контузил любые попытки британцев ответить, сбить стремительный навал русского корабля, но ни одного залпа в сторону моря англичане сделать не успели.
Десять тысяч тонн «Лены» добежали… вскользь скулой, с треском, скрежетом ударили в район бака, по инерции доводя корму, бортом по всей длине наваливаясь на отклонившийся в крене корпус «британца».
Под ружейную пальбу полетели «кошки», найтовя концы, подтягивая, прижимая два корабля друг к другу.
Кишащая муравейником абордажная команда потекла на вражескую палубу.
К этому моменту Волков успел тщательно прицелиться и выбить одну частящую по ополченцам пушку на верхней палубе. Туда же, в район кормового каземата перезарядившиеся бойцы метнули по паре термобарических гранат. Более стрелять по крейсеру было чревато, можно было угодить в заполонивших палубу «рюриковцев» – а по виду они явно давили жалкие попытки англичан противопоставить организованный отпор.
Хуже было на берегу. Там британцы сумели воспользоваться артиллерийской поддержкой, заняв оборону за естественными укрытиями, и били дружными ружейными залпами, что говорило о централизованном, офицерском командовании. Ко всему их продолжала поддерживать казематная пушка.
В конце концов, до нее добралась абордажная команда, заткнув.
А засевшая на скале волковская «четверка», отстреляв последние «выстрелы» к РПГ по лагерю (благо остатки были термобарические), пустила в ход подствольники, кладя гранаты эффективным навесиком в самую неприятельскую гущу.
Почувствовав слабину, камчатская дружина, озлобленная потерями, с ревом кинулась в бросок.
– Ну, все! Хана им, – Волков перевел прибор на крейсер – там все активное действо переместилось в трюмы… на добитие, пленение. На палубе лишь небольшое неторопливое движение – раненые ли, или просто по наклонному настилу не очень-то попрыгаешь.