– Мин – рогатых страшилок на корме нет? – обеспокоился штурман. – А то мы носом сядем. А они кэ-эк жахнут.
– Мин нет. А вот кормовой торпедный аппарат на главной палубе вроде бы имеется.
«Ямал» уже «глотал» дым. Почернело, помрачнело за бортом, потянуло жженым, печной гарью. Захлопывали двери наружу. На мостике включилась мерцающая подсветка. Старпом втолковывал о решении капитана Алексееву и офицерам. Те косились, тянулись, как стебли колыхались… после вида вертолета готовые ко всему.
– Катером? – снова заикнулся Волков, неуютно оглянувшись на потемневшие иллюминаторы.
– Паршиво, – замотал головой Шпаковский, глянув и получив поддержку у офицера, – у «Аполло» фальшборт высокий. И вообще, учтите, защита на пушках стоит весьма толстая. Ее «кордовской» пулей не возьмешь. А вот с верхотуры ледокольного носа они будут как на ладони. И еще, вот тут у него в оконечности пушки в 57-мм торчат. Стреляют через вырезы-порты в корпусе. Учтите.
– Все, все. Бегом. Время! – подстегивал капитан и, как спохватившись: – На «Лену» передать, категорически, задробить стрельбу. Любую!
Старпом как метрономом считывал показания с радара.
Шли, как призрак, впотьмах, в клубах дыма. Отголосив «громкой» по внутренним службам, каютам, отвыв сиреной «ледовой тревоги».
Видимость, если честно, «гуляла» порой до того, что и плотно рассредоточившихся на носу морпехов не всегда различали.
На «Лену» Берлинскому дали приказ: кровь из носу, но двинуть на ост и чадить, чадить, иначе…
К чести офицеров свиты, под одобрительный кивок наместника, один полковник тут же вызвался, выступив:
– Можете рассчитывать на моих гвардейцев!
Шпаковский весьма невежливо буркнул, дескать, непрофессионалы только мешать будут. Но капитан, отведя его чуть в сторонку, предложил иное виденье:
– Знаешь. Общий враг… просыпаются скрытые, хранимые в генах установки от предков, что выходили против монгольского нашествия, забыв соседские распри. В общем, к чертям лирику! Это сплачивает. Это может нам пригодиться. Займись. Расставь их на верхней палубе, оттуда сектор будет хороший. Лишняя пуля не помешает.
Переместились на центр мостика, поближе к рулевому.
За ручки управления вызвался стать штурман:
– Дай я. У меня расчет посекундный уже в голове сложился.
Андрей Анатольевич не возражал, кивнул, обратил внимание, что гости-имперцы в невидящие глазницы-иллюминаторы пялятся – бельма навыкате, губами шлепают (молятся?).
У самого в ушах шумит – плещется кровь в артериях, виски вторят сердечным толчкам, пульсируют!
Кадык сглатывает неожиданно голодную слюну: