– …замяли точечно форштевень при ударе, аккурат под «улыбкой». И борозда ниже.
– …целостность корпуса не нарушена. Течей нет. Сейчас водолазы осматривают килевую часть.
– Там еще один снаряд схлопотали, – появился слегка взмыленный, но улыбающийся Шпаковский, – когда только успели. В надстройку на уровне шлюпочной палубы, вмазав в тренажерный зал.
– И чего?
– Да блин, все блины разметало. Как теперь боцман будет свою штангу тягать…
– Не смешно. Что он делает?
Вопрос был обращен наружу, в сторону висящей над водой «вертушки».
Из открытой задней рампы «Миля» свесилась «хрень на палочке» – «кошка» на тросе. Булькнув вниз, потянулась вверх уже с добычей – обвисшим на крюках японским флагом.
«Вот оно че он крутился!»
– Трофей! – продолжал чему-то радоваться Шпаковский. – Пленных брать будем?
«Ямал», стоял бортом к накатывающим волнам и все же (и потому) слегка раскачивался на их океанском размахе.
Северный ветер, «норд», срывая редкие барашки, нес на поверхности следы, остатки кораблекрушения – обрывки, обломки, людей… почти прямо на инертный в своем полудрейфе ледокол и… мимо.
Взглядом с воды – чужая молчаливая громадина черного борта с навершием красной надстройки, проплывающая рядом… рукой подать, но неотвратно и безнадежно мимо.
И взглядом из воды – отчаяния и надежд, затмивших недавний ужас… и страх бессилия в попытках удержаться на поверхности, хватаясь за дерево палубного настила, цепляясь коченеющими пальцами, мертвой хваткой. Мертвой…
С верхотуры мостика видно, как морпехи прибирают за собой, сметая гильзы… почти беспечны, ржут меж собой.
Боцман, вот вроде только что тут, а уже там, на баке, размахивает руками, что-то втирает готовящемуся к спуску водолазу.
– Господин Чертов, э-э-э, капитан!
Обернулся – офицер, каперанг, имперски припараженный, одна рука по шву, другая тискает бинокль. В тоне вопрос, без недоумения, удивления – устали благородия удивляться. Лоб только гребенкой морщин, подергивая бровью – работа мысли.
«Так и думал, что моряк первым заведет об этом, – догадался Андрей Анатольевич и ненавязчиво зыркнул на адмирала, – а Алексеев-то чего? Неужели не понимает? Ага! Понимает, но не до конца».
Наместник не дал договорить подчиненному:
– Склонен полагать, что плененных англичан размещать на секретном судне будет не совсем разумно. Если вы не намерены заняться спасением, я прикажу Берлинскому – пусть подойдет на «Лене» и вызволит из воды кого успеет.
– Никто… никого… спасать… не будет, – четко и раздельно произнес Чертов, внутренне матерясь: «начинается!»
– Как так?