– Цепного?
– Ну так, статский советник, «цербер» из какого он там… 3-го отделения. Стережет, главный ответственный за грифы секретности. Я предупредил его насчет кино – видео с беспилотника. Просто с фантастикой для местных это уже совсем перебор. Пусть наместник смотрит, и достаточно. Остальные – дисциплинированно в сторонке. А то и вовсе лишних с мостика гнать.
– Толку уж.
– Но все ж…
* * *
Смотреть пока еще было не на что, и Шпаковский быстро объяснил совершенно невозмутимому наместнику техническую суть происходящего:
– Будет вид сверху с летающей машины. Представьте, что кинематографические картины передаются по беспроводному телеграфу.
«Птичка» шла высоко, солнце било сбоку, с запада, ложась лучами на подернутые дымкой полосы волн… серые, иссиня-зеленые.
Край экрана уже что-то выхватывал, темнел дымами.
– Нам бы этот туман чуть раньше.
– Так всегда затягивает… на это время суток – к концу дня.
– А сколько до заката?
– Час с лишним. Или чуть меньше… как раз из-за влажности и облачности по горизонту.
Один из кораблей горел и, судя по отсутствию кильватерного следа, потерял ход. Угадывался наклон мачт, что говорило о крене. Более разобрать было невозможно.
Его оппонент (на нем тоже наблюдались задымления) повис по корме, развернувшись бортом, практически на дистанции пистолетного выстрела (уж так виделось с высоты).
Вспышки выстрелов пропадали за пороховыми клубками, что периодически и регулярно выносило от борта – корабль вел убийственный продольный огонь.
– Приблизь картинку, – приказал капитан, – или опустись ниже, там пальба, не услышат.
Беспилотник пошел вниз, совершая полукруг, подавая другой ракурс.
– Трехтрубник, – голос Алексеева с полушепота сорвался на хрип, закашлялся, – в лучшей позиции трехтрубник. Значит…
Адмирал не договорил. Трагичность ситуации была очевидной.
Картинка на экране наплыла, предоставляя наглядность и относительные детали.
«Рюрик» находился в совершенно плачевном состоянии, худшим из всего был дифферент на корму, который рос прямо на глазах.
– Да как же так! Кто ж его так! – вскричал адмирал в естественном желании поглядеть на обидчика. – Вы можете повернуть вашу машину, дабы…
Оператор услужливо повел джойстиком.
– У него было четыре трубы – одна сбита! – Наместник обернулся к стоящему в сторонке, снедаемому любопытством капитану первого ранга: – Кто у британцев в Вэйхайвэе о четырех трубах? Запамятовал я…
– «Кресси» и «дрейки». Броненосные крейсера! – моментально нашелся офицер, буквально дернувшись вперед – ах, как ему хотелось посмотреть!
– Да идите уж, – махнул Шпаковский.