Она отхлебнула глоток вина.
— Интересно, понравится ли вашей будущей супруге Крэг-Уайверн? — Сьюзен очень надеялась, что говорит нормальным голосом.
— Нет. Наши мнения поразительно сходятся во всем. Я имею в виду леди Анну и себя.
— Теперь я понимаю, почему вы не намерены жить здесь, милорд. — Она почувствовала, что снова нащупала под ногами твердую почву, выбравшись из трясины. Это была не та почва, которую она хотела бы чувствовать у себя под ногами, но она по крайней мере была твердой.
— Не забудьте, что я тоже не хочу жить здесь.
Его слова, как видно, с трудом доходили до ее сознания. И она поняла почему. Он говорил ей, что, даже если бы ей каким-то обманным путем удалось заставить его жениться на себе, она все равно не получила бы тот приз, к которому стремилась.
«Ах, Кон, неужели мы так и не поймем друг друга?»
Она сделала попытку:
— Я тоже не люблю Крэг-Уайверн, милорд. Если леди Анна когда-нибудь приедет сюда, то мы с ней, возможно, найдем общий язык.
— Маловероятно.
Она приподняла бровь.
— Вы ведь экономка, миссис Карслейк. Едва ли вы с моей супругой будете обсуждать такие вопросы.
В его словах было столько умышленного уничижения, что Сьюзен лишь изумленно уставилась на него, а потом отвела глаза. Она стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Только боль могла сделать его таким глубоко обиженным человеком — и эту боль в значительной степени причинила ему она сама.
Она поймала на себе взгляд проницательных глаз де Вера, но это по крайней мере дало возможность о чем-то спросить его и переключить разговор на другую тему. Она даже заставила себя съесть еще какой-то кусочек с тарелки.
Сьюзен, конечно, не ждала приятной застольной беседы, но не ждала и того, что это может превратиться в пытку. Несмотря на присутствие Дэвида и этого малознакомого человека, которые были готовы прийти на помощь, она чувствовала себя так, будто ее заставляют идти по битому стеклу.
В этот момент именно Дэвид нашел тему для беседы, общую для всех четверых сотрапезников, — обсуждение роли, которую должны играть газеты в управлении государственной политикой. Ни у кого из них не было особых политических пристрастий, поэтому они могли обсуждать эту тему без излишних эмоций. Ей хотелось расцеловать брата. Она не знала, понимал ли он то, что происходит, но не могла не отметить с одобрением, что он из озорного маленького братца превратился в человека, способного взять в свои руки любую ситуацию.
Снова конец. Хороший, но конец. Если не считать поисков золота, Дэвиду она, возможно, больше не нужна. Было немного обидно, но это ее освобождало. Она могла уехать, и если Кон намеревается привезти сюда свою невесту, хотя бы на короткое время, она уж постарается к тому времени быть далеко отсюда.