И это правильно. Коренная элита, живущая в городах, подобных Мемфису, играет роль главного посредника между римским наместником и местными общинами. Именно через нее и выбираемых из числа этой элиты членов городских магистратур, и обеспечивается лояльность местного населения власти Рима. Так что контроль префекта осуществляется в первую очередь за назначенным им же магистратом города и деятельностью всей магистратуры в целом.
Да, уж… видимо придется нам здесь немного задержаться…
Ночью мне снится, что я снова хожу по разрушенному храму Сета, и снова рассматриваю древние статуи. На одной Сет изображен в виде воина совершенно фантастической наружности. В его одежде легко узнается навороченный военный комбинезон, с защитой из пластин легкой брони, на ногах — высокие берцы с толстой рифленой подошвой, а звериная морда оказывается всего лишь причудливым гермошлемом.
Рядом со мной останавливается пожилой жрец — тот самый, который лежит теперь, погребенный под горой камней в подземелье этого древнего храма. От него тонко пахнет благовониями, его смуглая кожа матово блестит в свете факелов. Агрессии я от жреца не чувствую, в его густо подведенных глазах только бесконечная усталость и печаль.
— Как же вы своего бога умудрились превратить в Апофиса? — спрашиваю я жреца, возвращаясь взглядом к статуе — Сет ведь был всего лишь воином, и он когда-то убил этого змея, защищая своего верховного бога Ра. И разве вы, его жрецы, не должны следовать Книге «Преодоление Апофиса», содержащей заклинания для сражения со змеем, если он вырвется в мир, чтобы повергнуть его в вечный мрак.
— Ты ничего не понимаешь, чужестранец — устало прикрывает подведенные глаза жрец — Эта бесконечная борьба Света и Тьмы — она и есть сама жизнь. Зачем ты вмешался? Это ведь не твоя война.
— А чья? Меня тоже не спрашивали, жрец, хочу ли я воевать.
Глаза жреца широко распахиваются, и теперь в них удивление. Он долгим взглядом смотрит мне в глаза, словно хочет увидеть там всю мою прежнюю жизнь. Потом медленно кивает, словно соглашаясь со мной
— Да, боги жестоки, их не трогают человеческие слабости. Мы все лишь слепые орудия в их безжалостных руках.
— Ты не прав жрец. Таковы были старые боги. Но теперь есть новый бог — Иисус. Он милосерден и справедлив к своим детям. И каждому из нас дает право выбрать свою судьбу. Теперь мой выбор стал абсолютно осознанным. Разве вы не видели на небе комету, предвещающую его приход в мир?
— Видели. Но истолковали ее появление по-другому. В наших предсказаниях говорилось о воскрешении бога, и мы решили, что речь в них идет о Сете.